Ниточка памяти

Их работа — насильственная смерть. Келексел почувствовал, что выстраиваемая им версия рушится. Он не мог объяснить, почему Фраффин вдруг оборвал действие. Вряд ли эта сцена могла вызвать у Фраффина какие-то отрицательные эмоции, тем более, что он знал развитие сюжета.

Келексел покачал головой. Он был в замешательстве. Еще раз он окинул взглядом зал. Разноцветная палитра пестрела перед его глазами: цвет униформы каждого из присутствующих указывал на его служебные обязанности — красным выделялись комбинезоны пилотов, оранжево-черные костюмы принадлежали охранникам, зеленые — сценарной группе, желтые — группе обслуги и ремонта, белые — гардеробщикам. Среди этого многоцветья тут и там черными кляксами выделялись Манипуляторы, Помощники Директора, ближайшее его окружение.

Группа у сцены распалась. Келексел увидел Фраффина, который вскарабкался на сцену и прошел в самый центр, к тому месту, к которому недавно было приковано всеобщее внимание. Это был умышленно рассчитанный маневр, он отождествлял Фраффина с действием, происходившим в пространстве сцены несколькими мгновениями раньше.

Слегка подавшись вперед, Келексел внимательно рассматривал Директора — невысокая, изможденная на вид, фигура в черной мантии, щетка блестящих черных волос над серебристым овалом лица, прямая щель рта с выступающей верхней губой. Глубоко посаженные глаза оглядели зал и нашли Келексела.

Мороз пробежал по коже Следователя. Он вжался в кресло, будто услышал голос Фраффина: "Вот он, этот дурак Следователь! Я заманил его в ловушку, теперь он в ней! Надежно пойман!"

Мертвая тишина охватила зал, как будто все разом задержали дыхание. Все глаза были прикованы к центру сцены.

— Повторяю, — мягко произнес Фраффин. — Наша цель в утонченности.

И снова посмотрел на Келексела.

"Итак, сейчас он испытывает страх. — думал Фраффин. — Страх усиливает сексуальное влечение. Он видел дочь жертвы, она способна заманить в ловушку любого Чема — экзотична, грациозна, с глазами, подобными зеленым драгоценным камням. А как Чемы любят зеленый цвет! Она хороша, и он клюнет на нее. Ха! Следователь Келексел! Скоро ты будешь просить разрешения поближе познакомиться с туземцами — ну а мы разрешим тебе это".

— Вы уделяете недостаточно внимания зрительному восприятию, — сказал Фраффин. Тон его голоса неожиданно изменился, стал холодным, жестким. Легкая дрожь пробежала по амфитеатру. — Мы не должны погружать нашего зрителя слишком глубоко в атмосферу страха, — продолжал Фраффин. — Нужно лишь дать ему понять, что страх присутствует. Не надо форсировать восприятие. Дайте ему возможность получить удовольствие — занятное насилие, забавный страх. У зрителя не должно создаваться впечатления, что он один из тех, кем манипулируют. В каждом сюжете должно содержаться нечто большее, чем простое моделирование истории для нашего собственного удовольствия.

Келексел почувствовал угрозу, скрытую в словах Фраффина. Однако, он все еще не мог найти объяснения происходящему.

"Я должен заполучить одно из этих существ, чтобы узнать их поближе, а заодно и развлечься, — подумал Келексел. — Только туземец может помочь мне отыскать ключ к разгадке происходящего".

Эта мысль будто открыла двери для искушения: Келексел неожиданно подумал о молодой женщине из истории Фраффина. У нее экзотическое имя — Рут. Рыжая Рут. В ней было что-то от Суби-существ, а Суби славились тем, что они могли доставлять Чемам изысканные эротические удовольствия, Келексел вспомнил Суби, которой он однажды овладел. К сожалению она так быстро увяла, впрочем, как и любое другое смертное существо. "Пожалуй, я должен исследовать эту Рут, — подумал Келексел. — Для подчиненных Фраффина несложно доставить ее сюда".

— Утонченность, — повторил Фраффин. — У аудитории должно обязательно формироваться независимое восприятие. И не забывайте, что наши истории — это не реальная жизнь, а лишь ее отражение, волшебная сказка Чемов. Сейчас все вы должны понимать, в чем заключаете цель нашей работы. Надеюсь, вы будете достаточно искусно следовать к ней.

Фраффин поплотнее запахнул черную мантию, чувствуя удовольствие, которое должен испытывать хозяин балагана после удачного представления. Повернувшись спиной к аудитории, он гордо прошествовал со сцены.

"Хороший экипаж, — размышлял Фраффин. — Они будут выполнять свои функции с вышколенной аккуратностью. А этот занятный маленький сюжет нужно ввести в банк историй. Вероятно, его можно будет предлагать как вступительную часть перед другими сюжетами, как образец артистического искусства. В конце концов, это неважно: он выполнил свою задачу — заставил Келексела идти намеченным путем, и каждый его шаг будет фиксироваться службой наблюдения. Каждый шаг".

"Им почти также просто управлять, как туземцами", — подумал Фраффин.