Ниточка судьбы

Перстень на картине, ее кольцо с расцветавшим трилистником в камене, сверкал под стать глазам, художник сознательно использовал один и тот же прием для изображения глаз и драгоценного камня. Прежде Вера вообще не задумывалась о художнике. Неизвестный мастер, талантливый, кто же еще мог написать ее прапрабабушку в нежном возрасте? Теперь она могла только удивляться и своему неведению, и самоуверенности.

Очень было похоже на то, что художник прекрасно знал женщину, которую пишет.

Тульчин к возвращению Веры успел купить берестяную корзинку лесной земляники. Волшебный аромат, знакомый с детства, заставил девушку смириться с тем, что она ничего не понимает в происходящем. Как-то незаметно прошла нынешняя весна, наступило лето, а она все это время находилась вне времени, времен года, вне своей собственной воли. Когда-то она пыталась все подчинить своей воле, ничего не понимая в мире, в окружающих людях. И все это оказалось для того, чтобы незаметно очутиться в центре душемутительной мистерии.

Марта Вениаминовна и Алексей о чем-то говорили на кухне и при появлении Веры сразу же смолкли.

— Заодно и город посмотрела, — иронически заметила мать. — Непоседа. А в детстве была настоящим ангелом, я не преувеличиваю.

— Я слишком долго не была здесь. Ну а секреты мне какие-нибудь позволены? Я ведь, можно сказать, на том стояла и стою до сих пор.

— А ты сядь, — ответила мама. — В ногах правды нет, даже в таких длинных, как твои. Отдохни дома. Странствиям по чужим углам больше не бывать. Это у тебя на лбу написано. А то, что с Алексеем тебе повсюду будет дом родной, я никогда не сомневалась. Даже в Париже, колыбели всех ужасных революций.

— Спасибо, мамочка, за совет, — рассмеялась Вера. — Только сейчас я способна оценить его смысл.

Древний путь в Высокий Городок Стрешнева знала наизусть. Вот с левой стороны, в чаще, изысканный каменный мост над пересохшим сто лет назад руслом, вот изумительно красивый собор упраздненного женского монастыря, в который, по легенде, собиралась ее юная прапрабабушка. Почему? Что с ней происходило? Вот справа угадывается — по особенному строению пейзажа — присутствие Волги, а уже скоро она окажется прямо по ходу движения.

— Мама, ты не помнишь, почему прапрабабушка собиралась постричься в монахини?

— В общем-то догадываюсь. Думаю, что такие мысли всем барышням того времени приходили в голову. Впрочем, не это ведь тебя волнует, ты хочешь услышать историю кольца. Но я обещала дедушке хранить молчание, он сам тебе все расскажет. Потерпи, дорогая.

— Уже терплю, — ответила Вера, подставив ладонь влажному волжскому ветру.

Высокий Городок появился внезапно, как всегда. Несмотря на то что Вера знала путь наизусть, к его завершению начинался небольшой лабиринт, дорога как бы специально была устроена так, чтобы несколько красивых холмов, похожих друг на друга, по которым она была проведена, обманывали путешественника. В раннем детстве Вера несколько раз пугалась, что город исчез, когда он вовремя не появлялся перед глазами. Сейчас она боялась другого. А как да город спрячется от нее, не желая выдавать своих секретов? Взрослой, а такой она не без основания считала себя сейчас, Вера здесь просто не бывала.

По мере того как автомобиль стремительно приближался к месту назначения, сгущался мрак. Вечер был еще далеко. И внезапная мгла означала только одно — приближалась летняя буря, явление в этих местах не такое уж редкое.

Высокий Городок уже развернулся навстречу, по другую сторону Волги, светясь в густых сумерках белокаменными колокольнями, стенами и сверкая тысячами листьев в глубине широких крон, которые уже были задеты мощным вихрем.

— Стоп, машина! — скомандовал Тульчин. — Право руля! Надо укрыться внизу, в широкой долине. Иначе нас забросает камнями и сбросит с дороги.

Водитель сделал плавный поворот, авто, вырвавшись из цепкого потока ветра, покатилось вниз по древней кремнистой дорожке. Мгновенно установилась тишина.

— Урочище Черный Бор, — сказала Вера. — Так называлось это место девятьсот лет назад. От бора осталось нескольку изящных и сильных сосен странной формы, словно в каждой из них жило по несколько древесных душ. А там, дальше, Успенский монастырь. И точно такие же сосны. Мы посадили там дубки.

— Там раньше была музыкальная школа, в которую Вера ходила ребенком, — то ли похвасталась, то ли просто заметила Марта Вениаминовна.

— Возле монастырских стен и переждем бурю, — ответил Тульчин. — Я здесь бывал однажды.

Монастырь располагался на самом берегу Волги, волны подступали непосредственно к мощным стенам, напоминавшим волнолом. Противоположный берег поднимался гигантской отвесной стеной, наверху кое-где виднелись туманные средневековые строения и руины разрушенного триста лет назад кремля, одного из самых красивых в России, по свидетельству иноземцев-путешественников.

Буря грохотала минут двадцать.

Молнии полетели на запад, туда же откачнулись сине-черные тучи, внезапно сделалось светло. И тогда вместо неистового ливня засверкал серебряный дождь, украсив поверхность реки яркой, колючей дымкой.