Ниточка судьбы

Она отправилась к проводнице спросить горячего чаю. Дверь в служебное купе была приоткрыта. А рядом с увертливой и расторопной проводницей располагался не кто иной, как… тот самый «репортер», спутник белокурого Джеймса Бонда из самолета! Он что-то говорил со сдержанным хвастовством, проводница смеялась, как валдайский колокольчик. На голове «репортера» красовался форменный картуз проводницы. Веру охватил страх.

Сначала она подумала, что еще не проснулась. Даже ущипнула себя, но это был не сон, а дурная реальность. В Петербург ее в открытую сопровождает человек, о котором она вообще ничего не знает.

Он же попадался ей на глаза и в других местах. Нет, она не устала и не сходит понемногу с ума. Это тот самый тип. Другого такого встретить трудно. Такой маски холодного внимания, презрения и цинизма днем с огнем не сыщешь. Типичный исполнитель странных поручений. Но каких? Она с трудом нашла пятое купе, лихорадочно дергая ручки дверей.

Вера забилась в угол, думая, что предпринять. Ведь она уехала из Москвы, чтобы спрятаться от всего хотя бы на время. А получается все наоборот. Но тут же вспомнила, что в начале дороги позвонила Левшину в Питер и что ее там ждут.

«Дела не так уж плохи, — решила Стрешнева. — Похоже, что я сама таскаю какой-то хлам за собой. Этот молодчик поразительно похож на то, что я не хочу видеть. Только в человеческом облике.

Жаль, что ничего не исправить, — думала она, — то есть жаль, что это не сон. Но я, как во сне, должна вмешаться и все переделать».

Вагон уютно покачивался. Вера забралась с головой под одеяло и вернулась, как подумала сначала, к первому своему сну. И тут же решила препарировать его, изменить и подчинить себе. Она стала расщеплять его на тонкие слои, и в каждом оказывалось множество звучащих картинок, причудливых, многоголосых, мирных.

Вот она где-то в Бургундии, в красивом наряде, во дворце — сочиняет старинные, как она понимает, песни, причем с ужасной быстротой, ибо время сжато, и тут же медленно, а потому несколько надрывно, но чисто исполняет их, потому что за этим должно последовать другое.

Вот она видит то, чего быть не могло, потому что это ее реальная, а не сказочная юность, но это было наяву, и опровергнуть этого она не сможет даже под страхом казни. Вот ее ведут на казнь, оглашая циничный и издевательский приговор, в котором она обвиняется в краже своих собственных вещей, детской матроски, маленьких коричневых башмачков и сказки Гофмана «Крошка Цахес» с какими-то небывалыми, оживающими на ходу иллюстрациями.

Казнить Веру должны также с ужасной быстротой, это закон другого мира, но что-то, видать, не сложилось, в город въезжает огромное войско, причаливают корабли, строятся театры и концертные залы. А она едет в поезде через Пиренеи. Букет чертополоха, красивый, красное с черным, раскачивается на купейном столике, точно совершенный светильник. За окном цыгане и серафимы играют на аккордеонах. Девушка кому-то машет рукой.

Проснулась Вера за полчаса до остановки в Питере.

«Кажется, я многое успела обдумать за эти десять часов, — решила она. — Правда, я к этому обдумыванию, похоже, имею очень малое отношение, но все же, все же…»

Она специально пошла умываться в сторону того самого служебного купе, но проводница была совершенно другая, никакого «репортера» не было в помине.

Пашке Левшину, основателю и лидеру группы «Левша и Компания», она позвонила с ужасной быстротой, как все делалось в только что закончившемся сне.

— Твоя мобильность впечатляет. Я сейчас же еду за тобой, — обрадовался он. — Кстати, сразу предупреждаю, что есть ряд великолепных идей, в том числе музыкальных.

Левша без компании приехал на роскошном мотоцикле, выскочив откуда-то из толпы автомобилей, как нападающий «Зенита» и футбольной сборной Александр Кержаков из толпы неповоротливых защитников.

«Забавные люди питерцы, — подумала Вера. — А ведь он продумал до мелочей эту встречу, небось все отрепетировал, отшлифовал до мельчайших деталей. Какой город! Зорю бьют, из рук моих ветхий Данте выпадает…»

— Приветствую ставленницу опального русского олигарха, — разулыбался Левшин.

— Салют! — ответила Вера, недоумевая. Разговор с Кравцовым на эту тему остался далеко позади, в Москве.

— Мне кажется, тебе не нужно будет уезжать отсюда. Жилье мы тебе снимем какое захочешь. А работы, сама знаешь, сколько сами себе придумаем.

— Ты со своей бандой староват для меня. К тому же всех, кто после тридцати занимается рок-музыкой или, упаси бог, попсой, я считаю полными придурками. — Вера решила сразу пресечь все разговоры насчет дальнейшего сотрудничества. — А как ты повезешь меня на этой страшной штуковине? Это надежно? Ведь всего два колеса, мне кажется, этого недостаточно. Нет, я серьезно, как поедем?