Ницше. Введение в понимание его философствования

Карл Ясперс Ницше. Введение в понимание его философствования

Памяти моей матери

Предисловие к первому изданию

Иные люди полагают, что читать Ницше легко: его можно открыть в любом месте, и поймёшь написанное непосредственно; почти каждая его страница интересна; его суждения завораживают, его язык пьянит; чтение даже кратчайшего отрывка даёт результат. Тем не менее уже тогда, когда мы, поддаваясь первому впечатлению, начинаем испытывать желание читать его снова и снова, возникают известные трудности: увлечённость изначально привлекательным Ницше сменяется неприятием бессвязного на вид разнообразия; читать всякий раз иное становится невыносимым. Подобный путь, однако, ведёт мимо как правильного понимания, так и подлинных затруднений.

Необходимо от простого чтения Ницше перейти к его изучению, понимая последнее как некое усвоение посредством общения с ним — обращения к тому целому опыта мысли, каковой Ницше представлял собой для нашей эпохи, — судьбе самого человеческого бытия, устремляющегося к границам и первоистокам.

Каждый первостепенный философ требует адекватного ему изучения. Лишь в ходе такого изучения осуществляется внутренняя работа, составляющая суть подлинного понимания. Сочинения, посвящённые тому или иному философу, имеют тот смысл, что содействуют такого рода внутренней работе; они — в противоположность поверхностному ознакомлению, произвольному выхватыванию буквально, а потому неверно толкуемых суждений, пассивному смакованию красивых слов — призваны действительно посвящать читателя в существо дела. Нужно как можно более ясно выявлять сущность данного философа, притом так, чтобы в диалоге с самой мыслью становилось понятно, о чём идёт дело.

Карл Ясперс

Гейдельберг, декабрь 1935 г.

Предисловие ко второму и третьему изданиям

Это издание является стереотипным воспроизведением первого.

Настоящая книга представляет собой опыт всестороннего исследования содержания философии Ницше вопреки потоку непонимания со стороны поколений, осваивавших её до сих пор, и вопреки тем срывам, которые имели место в текстах шедшего к безумию человека. Видимость должна рассеяться, обнажив пророческую серьёзность этого на сегодняшний день, пожалуй, последнего великого философа.

Я хотел бы, чтобы моя книга была интерпретацией, которая имеет объективную значимость безотносительно к моменту возникновения. Но вместе с тем в тот момент, когда она создавалась (1934–35 гг.), я хотел также выступить против национал-социалистов, обратившись к миру мысли того, кто был объявлен ими своим философом. Книга возникла из лекций, слушая которые многие меня понимали, когда я цитировал Ницше: «Мы — эмигранты…», — цитата, которую я опустил в этой книге, так же как и высказывания, где он с симпатией отзывается о евреях. Все эти цитаты я не включаю и теперь, поскольку для целей книги они несущественны. Пусть и в документальном отношении она останется такой, какой и была.

В книге была предусмотрена глава, где путём подбора цитат доказывались присущие Ницше заблуждения натуралистического и экстремистского характера. В результате складывалась удручающая картина. Из уважения к Ницше я опустил эту главу. Кто понимает Ницше, как тому стремится научить настоящая книга, для того подобные срывы ровно ничего не значат. Тот же, кто принимает такие места всерьёз, непрестанно делает на них акцент и даже поддаётся их влиянию, ещё не созрел для чтения Ницше и не имеет права его читать. Ибо жизнь и мысль его по своему содержанию столь величественны, что тот, кто становится им причастен, оказывается защищён от всех заблуждений, в которые временами впадал Ницше и которые даже сумели послужить материалом для фразеологии, сопровождавшей бесчеловечные деяния национал-социалистов. Так как в действительности Ницше не мог стать философом национал-социализма, последний со временем тихо от него отвернулся.

Моя книга была задумана как нечто цельное. Пожалуй, её содержание можно расширить и обогатить, но это было бы сопряжено с опасностью лишить всякой формы и без того объёмистый труд. Новая книга в дополнение к старой или ещё раз задуманная как целое была бы уместнее подобной переработки.

Карл Ясперс

Гейдельберг, февраль 1946 г.

Базель, февраль 1949 г.

Введение

Трактаты, масса фрагментов, письма, стихотворения — всё это отчасти в виде законченных литературных произведений, отчасти в виде огромного архива, копившегося в течение двух десятилетий, — вот та форма, в какой нам доступна мысль Ницше.

Мысль его ни афористичнав том смысле, в каком говорят о знаменитых афористах, хотя Ницше однажды сознательно причислил себя к ним, ни систематичнав том смысле, в каком систематичны философские системы, которые и задумываются в качестве таковых.