Нью-Йорк

В последовавшие недели Дирку ван Дейку сопутствовала удача. Он быстро сошелся с группой крупных торговцев, переправлявших через Атлантику табак на огромные перерабатывающие фабрики старого Амстердама. Они с Маргаретой стали вхожи в знатные торговые дома, куда прежде и на порог не ступали. Ван Дейк купил новую шляпу и даже несколько пар отличных шелковых чулок. Камин в гостиной украсился замечательными бело-голубыми изразцами. Даже Квоша, состоявшего на побегушках, Маргарета приодела и научила прислуживать за столом. Старый пастор, почтивший их визитом, особо отметил смекалку маленького раба.

Однажды в июне ван Дейк отыграл в таверне партию в кегли, и молодой голландский купец назвал его боссом. А если голландец называл тебя словом «баас», то это означало, что ты большой, уважаемый человек. Ван Дейк поверил в себя еще больше; жена, казалось, не могла на него нарадоваться.

Поэтому ссора застала его врасплох.

Стоял июльский вечер. Утром ван Дейку предстояло отплыть к верховью реки. Маргарета уже знала об этом, а потому он не нашел никакого резона в ее неожиданной реплике:

– Мне кажется, тебе не следует завтра плыть.

– Это еще почему? Все уже готово.

– Потому что нельзя бросать семью в такое опасное время.

– Чем же оно опасно?

– Ты отлично знаешь. Я говорю об англичанах.

– Ох ты, – пожал он плечами. – Об англичанах!

Конечно, она говорила дело. Купец Спрингстин, чье мнение он уважал, недавно выразился предельно ясно: «Англичане, понятно, хотят прибрать к рукам нашу торговлю рабами и мехом. Табак, который отправляют из этого порта, принесет им десять тысяч фунтов в год. Но главное, мой друг, в том, что с Новым Амстердамом им достанется и река, а потом и весь север».

Англичане наращивали агрессию. Они владели дальней частью длинного острова, а земли по соседству с Манхэттеном всегда оставляли за голландцами. Однако в прошлом году коннектикутский губернатор Уинтроп решил обложить налогом и некоторых голландских колонистов. Отказаться посмели не все.

Недавно возникла угроза пострашнее.

Король Англии Карл II был веселым повесой и ни капли не походил на своего младшего брата Джеймса, герцога Йоркского. Джеймса недолюбливали. Его считали надменным, упрямым и честолюбивым. Подоспевшие новости произвели панику: «Король отдал брату американские колонии от Массачусетса и чуть не до самого Мэриленда». Эта территория включала в себя голландский Новый Амстердам. И герцог Йоркский, намереваясь заявить о своих правах, выслал в Америку флот.

Стайвесант был вне себя. Он начал укреплять оборонительные сооружения, выставил дозоры. Вест-Индская компания приказала ему защищать колонию, хотя не выделила ни войск, ни средств, и отважный губернатор решил отстоять хотя бы сам Новый Амстердам.

Но из Голландии прибыло новое сообщение. Британское правительство категорически заверило голландцев, что и не думает посягать на их колонию. Флот направлялся в Бостон. Вскоре прибыли и новости утешительные. Флот действительно прибыл в Бостон и там остался. Кризис миновал. Стайвесант уже держал путь в верховья реки, намереваясь уладить кое-какие трения с тамошними индейцами-могауками.

Поэтому когда Маргарета сослалась на угрозу со стороны англичан, желая отговорить ван Дейка от похода, тот сразу распознал ее коварство: она пыталась контролировать его. И он не собирался ей потакать.

– А как же моя торговля? – спросил ван Дейк.

– Подождет.

– Вряд ли. – Он выдержал паузу, пока она сверлила его взглядом. – Тебе и детям ничто не грозит.

– Это по-твоему.

– Потому что так и есть.

– Значит, не хочешь остаться?

– Московитский князь и то не видит беды, – беспечно ответил он. Так за глаза называли Стайвесанта жители Нового Амстердама, которых часто возмущали его диктаторские замашки.

– Не называй губернатора этим дурацким прозвищем! – гневно воскликнула она.

– Как угодно, – пожал он плечами. – Тогда Колченогий.

Если на то пошло, Стайвесанта мало кто жаловал среди торговцев, включая богатых подруг жены и даже Вест-Индскую компанию. Ван Дейк полагал, что некоторым и вовсе безразлично, какой стране принадлежит колония, – лишь бы не мешали торговле. Его немного забавлял тот факт, что подруги жены придерживались скорее его, а не ее точки зрения.

– Он стоит десяти таких, как ты! – крикнула она, придя в бешенство.

– Боже мой! – расхохотался он. – Никак ты влюбилась!

Он переборщил. Маргарета взорвалась:

– И это все, на что ты способен? Не суди по себе! Твои походы к индейцам… – Она произнесла это с горьким презрением, не оставляя сомнения в смысле сказанного. – Обернись за три недели, если рассчитываешь на мои деньги! – Выкрикнув эту угрозу, она поднялась. Глаза сверкали от ярости.

– Я вернусь, когда покончу с делами, – ответил ван Дейк с ледяным спокойствием.

Но Маргарета уже вылетела из комнаты.

Он выехал из дому на рассвете, так больше и не увидев ее.