Нью-Йорк

Как же быть? Вернуться в Лондон? Возможно, Элиот оплатит дорогу, если он навсегда уберется из Бостона. Но его раздражало быть изгнанным из города родным братом.

К тому же его привели сюда и другие соображения.

Флот герцога Йоркского остался в бостонской гавани. Командующий притворялся, будто занимается в Бостоне делами герцога. Но в разговоре с молодым офицером подтвердились подозрения Тома: флот отправлялся в Новый Амстердам, и скоро.

– Если герцог отберет у голландцев Новые Нидерланды, то обретет здесь империю, – сказал офицер. – Нам хватит пушек и пороха, чтобы разнести Новый Амстердам в клочья.

Гарантии, данные английским королем голландцам, оказались обычным маневром монарха – наглой ложью.

А если так, то перед молодым англичанином в американских колониях открывались широкие возможности. Том решил, что глупо возвращаться в Англию. Нужен был план.

Идея созрела на следующий день. Дерзкая, как многие идеи Тома, но не без юмора. Он встретился в таверне со знакомой девушкой, чья репутация была изрядно подмочена, и завел с ней беседу. Через день вернулся поговорить еще. Когда он сказал, чего хочет, и назвал цену, девушка рассмеялась и согласилась.

Тем же вечером он обратился к брату.

Том начал с извинения. Признался в угрызениях совести из-за былых грехов. Это было воспринято молча. Том сообщил, что хочет осесть, пусть и скромно, и попытаться зажить праведной жизнью.

– Надеюсь, не здесь, – обронил брат.

Да нет же, именно здесь, утешил его тот. И не просто осесть – он и жену, похоже, нашел. При этой новости Элиот оторопел.

Том объяснил, что давно знает эту женщину – безупречной не назовешь, но она тоже готова остепениться. Спасти ее – лучший способ явить христианское милосердие и смирение. Или он не согласен?

– Что за женщина? – холодно спросил Элиот.

Том назвал имя и таверну, в которая та служила.

– Я понадеялся на твою помощь, – добавил он.

К полудню следующего дня Элиот разузнал достаточно. Девица была обычной шлюхой. Она подтвердила: да, она с радостью выйдет за Тома, чтобы спастись и жить в Бостоне пусть даже в полной нищете и забвении, ибо все это было лучше ее нынешнего прискорбного положения. Элиот мгновенно заподозрил подвох, но юмора не понял. Не имела значения и правдивость услышанного. Было совершенно ясно, что Том задумал неладное и собрался его опозорить. Элиот решил, что брат готов и убраться, но за определенную цену. Вечером состоялся еще один разговор.

Беседа была выдержана в скорбной манере, которой Элиот владел мастерски. Она проходила в конурке, которую он использовал под кабинет. Их разделял стол, на нем – чернильница, Библия, резак для бумаги и шкатулка соснового дерева с новеньким серебряным долларом.

Предложение Элиота сводилось к передаче доли наследства, которую Адам Мастер завещал младшему сыну при том, и только при том условии, что тот предъявит доказательства своего приобщения к сонму праведников. Элиот честно уведомил брата, что нарушает отцовскую волю.

– Блаженны милостивы, – серьезно ответил Том.

– Итак, ты отказываешься вернуться в Англию?

– Совершенно верно.

– В таком случае вот письмо купцу из Хартфорда, что в Коннектикуте. Там более снисходительны к таким, как ты, – сухо произнес Элиот. – Условие же таково: ты никогда, ни при каких обстоятельствах не вернешься в Массачусетс. Ни даже на день.

– В Евангелии сказано, что блудный сын вернулся и встретил радушный прием, – благостно заметил Том.

– Он вернулся один раз, как ты уже сделал. Не дважды.

– Мне нужны деньги на дорогу. От твоего письма не будет толку до Хартфорда.

– Этого хватит? – Элиот вручил ему пару-другую вампумов и кошелек с несколькими шиллингами. Что-то, как рассудил Том, пойдет в уплату гулящей девице, а на оставшееся он проживет.

– Благодарю.

– Я опасаюсь за твою душу.

– Знаю.

– Поклянись, что не вернешься.

– Клянусь.

– Я буду молиться за тебя, – кивнул брат, явно не убежденный, что это поможет.

Том выехал рано утром. Перед отъездом он проскользнул в кабинет брата и умыкнул шкатулку с серебряным долларом. Просто назло.

Не сильно спеша, он двинулся на запад через Массачусетс и всю дорогу останавливался на фермах. Достигнув реки Коннектикут, Том должен был повернуть на юг, чтобы попасть в Хартфорд. Однако надобность подчиняться распоряжениям брата бесила его, и он без всякой на то причины ехал на запад еще несколько дней. Он никуда не торопился. Денег, спрятанных в небольшую сумку, должно было на какое-то время хватить. Он много слышал о величии большой Северной реки. Наверное, имело смысл доехать и посмотреть, а уж потом повернуть обратно к Хартфорду.

Оставив Коннектикут позади, он перебрался на голландскую территорию, но не встретил ни души. Не забывая об индейцах, он осторожно продолжал путь еще пару дней. На исходе второго начался спуск, и вскоре Том увидел изгиб большой реки, а на уступе над берегом – голландскую ферму. Она была невелика: одноэтажный дом с широким крытым крыльцом; с одной стороны амбар, с другой – конюшня и приземистый флигель. Луг нисходил к берегу, где были деревянный причал и лодка.