Нью-Йорк

– Вообще говоря, – ответил Джузеппе, – Анджело может быть очень полезен. Мне нужно было написать деловые письма насчет фермы, и он помог. Изложил лучше, чем вышло бы у меня.

– Надеюсь, ты ему что-нибудь платишь, – сказал Сальваторе, но Джузеппе только пожал плечами:

– Он мой родной брат. Пусть помогает семье.

– Он ничего и не просил, – подхватила его жена.

Сальваторе это не понравилось. Ему показалось, что семья немного злоупотребляет добродушием Анджело, но он промолчал. Однако невольно подумал, что, случись что-нибудь с ним самим и дядей Луиджи, Анджело будут ценить лишь в меру его полезности. Затем ему пришло в голову, что неплохо бы проверить на сей предмет и Терезу. На обратном пути в родительский дом он разразился небольшой речью:

– Я, знаешь ли, беспокоюсь за Анджело. Моя сестра, погибшая на пожаре в «Трайангл», наказала мне не спускать с него глаз. И по-моему, она была права. – Он сделал паузу. – Поэтому, чем бы я ни занялся, пусть даже сам обзаведусь семьей, мой дом должен быть местом, где сможет жить и Анджело, если придется. Тебе это не кажется сумасбродством? – Он пристально следил за ее реакцией.

– Конечно нет, – тепло улыбнулась она. – Как бы ты мог мне нравиться, если бы сказал иначе? – Она чуть подумала. – Анджело не ценят, но он талантлив и добр.

– Он тоже хорошо к тебе относится, – заверил ее Сальваторе. Потом рассмеялся. – Говорит, что не против жениться на ком-нибудь из такой же семьи.

– Неужели? Вот это комплимент! Значит, придется найти ему кого-то вроде меня. – Она лукаво посмотрела на него. – Но это будет трудно. Надеюсь, ты не думаешь, что такие, как мы, растут на грядках.

– Не думаю. Ты такая одна.

– Приятно слышать.

Ему показалось, что разговор идет как по маслу, и он решил копнуть чуть глубже.

– Возможно, – продолжил он осторожно, – я открою какое-нибудь дело, если раздобуду денег. Может быть, в городе, а может, и здесь, поближе к своим. Я только не знаю какое.

Она ответила не сразу, но когда заговорила, у него сложилось впечатление, что она уже обдумывала эту тему:

– Не делай того, чего не хочется, Сальваторе. Не представляю тебя работающим в четырех стенах. Может, будешь что-нибудь выращивать или рыбачить, как мои братья. Найди себе занятие по душе. Вот чего я тебе желаю.

Тереза сказала это так серьезно и сердечно, что он едва не проговорился о неожиданно свалившемся богатстве. Но сдержался. Вместо этого он обнял ее и поцеловал. А она ответила, после чего со смехом отстранилась:

– Хорошо, что родители не видят!

Но Сальваторе понял, что она счастлива.

Адвокат пригласил его в конце февраля. С наследством все обстояло так, как было обещано. В тот же день Сальваторе положил в банк «Стабиле» на углу Малберри-стрит и Гранд-стрит десять тысяч долларов.

В воскресенье он снова было собрался на свидание с Терезой у своих родителей на Лонг-Айленде, но холод удержал его дома. Когда он позвонил ей сказать, что не сможет прийти, она спросила, не расстроится ли Анджело. Само собой, ответил он.

– Хочешь, я его навещу? Чтобы не скучал в одиночестве? Я знаю, ты за него переживаешь.

– Серьезно сможешь?

– Для тебя? Конечно. – Это прозвучало райской музыкой.

– Давай, – сказал он. – В следующий раз я буду. У меня есть для тебя потрясающие новости.

Предложение было сделано в домике его родителей, в гостиной, в третье воскресенье марта. День выдался довольно пасмурный, но в камине горел огонь, и его мягкий свет, казалось, отражал любовь, написанную на лице Терезы.

Сперва он сообщил, что у него есть десять тысяч долларов. Потом сказал, что с удовольствием будет жить хоть в городе, хоть на Лонг-Айленде, хоть где-нибудь еще, но счастлив окажется только в одном случае. После этого объяснился в любви и спросил, выйдет ли она за него.

Реакция немало удивила его. Она ответила не сразу и опустила глаза, словно размышляя.

– Дашь мне немного времени? – наконец произнесла она.

– Времени? Конечно, – нахмурился он. – Что-то не так?

– Нет. – Она замялась, чем-то озабоченная.

– Может быть, я не нравлюсь тебе?

– Сальваторе, ты лучший мужчина, какого я знаю. Твое предложение – большая честь. Я не сказала «нет».

– Значит, дело в родителях? Я поговорю с твоим отцом.

– Нет, – улыбнулась Тереза. – Не сейчас. Дай мне немного времени, Сальваторе, и я отвечу.

Больше она ничего не сказала, и он в некотором смятении вернулся в Нью-Йорк.

Следующий разговор состоялся через неделю. Когда он позвонил, она ответила сама. Голос был очень приветливый. Но стоило Сальваторе сказать, что он подумывает отправиться в воскресенье на Лонг-Айленд, как она заявила, что в этот день понадобится родителям, и он решил остаться дома.

В четверг примчался взволнованный дядя Луиджи. Ему позвонили из ресторана на Лонг-Айленде. Семейству Карузо нанесли визит.

– Тереза с родителями, – сообщил он Сальваторе. – Она привела их, чтобы Анджело нарисовал портрет отца, – ему еще и заплатили. Ее отец и мать пообщались с твоими и отлично поладили. Уже и подружились!