Нью-Йоркская Кармен

Тоня включила магнитофон, и в салоне зазвучала музыка из «Пер Гюнта». Волшебная музыка, знакомая еще с детства. Еще раз взглянув в зеркальце на спящего сына, Тоня свободно откинулась в кресле. Слушала скрипки, флейты и контрабасы. Мелодия то неслась вихрем, нарастала, в бешеном ритме стремилась все дальше, выше, выше, то вдруг после звонкого удара литавр падала в бездну, где ныла одна-одинешенька несчастная скрипка, где уныло и глухо бил барабан, где обрывалось все в могильной тишине. Но потом тягучая сумрачная мелодия снова становилась таинственной и нежной, вызывающей слезы, слезы примирения с жизнью и надежды...

***

— Мне нужно в машине поменять масло, — сказал Осип, открывая заднюю дверцу машины.

На сиденье силился разлепить веки Арсюша.

— Мистер пират, подъем, выгружайся! Сегодня вечером расскажу тебе, где пираты спрятали найденные сокровища. Только не мучай маму, договорились? Ладно, Тонч, вы идите домой, а я поехал.

Приблизительно через полчаса его машина остановилась в районе Бруклин Хайтс.

Времени было еще предостаточно.

...Осип брел по знакомым улицам, где тянулись аллеи старых платанов, некоторым из них, наверное, лет пятьдесят, а то и все сто. Мимо них, еще тогда молоденьких саженцев, ходили герои его фильма. Здесь за пьянство и бродяжничество, больной туберкулезом, был арестован будущий корифей американской драматургии О’Нил; Уолт Уитмен стучался в двери этих домов, предлагая бесплатно свой сборник «Листья травы», а его не пускали на порог; вон в том кафе Артур Миллер писал пьесу «Тяжелое испытание», за которую потом был привлечен к суду по обвинению «в нелояльности Америке»; а вот из того дома «скорая» увезла умирающего от разрыва сердца Иосифа Бродского...

Хорош этот район ранней весной, но истинно прекрасен он в мае, когда распускаются орхидеи и акации, когда прохладно в тени деревьев, старых особняков и темных, в витражах, костелов. Все дороги ведут к реке.

Есть такие места, знаете, где сразу, еще толком не понимая, что к чему, чувствуешь себя как дома, будь то Васильевский остров в Петербурге или Бруклин Хайтс в Нью-Йорке. Потому-то и решил Осип снимать здесь свой первый фильм — в месте, так напоминавшем ему родной Питер...

***

— Да, сэр, семнадцатый номер, — портье в черном ношеном костюме, с бабочкой на шее протянул Осипу ключи.

— Спасибо, — и Осип надел колечко с ключами на указательный палец. — Я тут, знаете ли, жду одного гостя, знакомую. Она должна скоро подъехать.

— Ноу проблем, сэр. Я вам сообщу об ее приходе, — сказал портье. — Желаете что-либо заказать в номер?

— Нет, спасибо. Где здесь лифт?

...Осип полулежал на кровати в плаще, промокшие туфли касались пола.

Окна были прикрыты, шторы задернуты, поэтому шум с улицы сюда едва проникал.

Осип  глянул на часы, взял с трюмо брошюрку со списком оказываемых в этой гостинице услуг.

«Четверть пятого. Однако. А еще обещают сервис по высшему разряду». Он достал мобильник и водил пальцем по списку, пока не нашел нужный номер под странным названием «Эск Серв». Решил было туда позвонить, как вдруг тишину прорезал  трескучий звонок гостиничного телефона.

— Сэр, к вам гость. Мисс Мэри. Пусть войдет? О’кей, — сказал портье и уже глуше, обращаясь к визитерше: — Входите, мисс. Номер семнадцать, на втором этаже.

...Она отступила на шаг, попятилась к двери.

— Стой! Не бойся! — Осип схватил Стеллу за руку. — Я тебя не трону. Мне ничего от тебя не надо, — он силой затянул ее в номер и закрыл дверь. Провернул ключ в замке и спрятал в карман.

— Неужели ты соскучился по мне? — спросила она ироническим тоном и вдруг расхохоталась.

На губах у нее  лежал свежий толстый слой лиловой помады, на ресницах было столько туши, что они чуть ли не слипались. К распущенным волосам сбоку была приколота красная бабочка. От нее исходил запах алкоголя, который не могли перебить даже ее терпкие духи.

— А я все думала, что это за идиот, согласный платить бешеные бабки за секс в такой дешевой, вонючей гостинице? Теперь все ясно. Ну что, приступим, дорогой?

Она легко расстегнула молнию рыжей кожаной курточки, отороченной беличьим мехом:

— Ты расценки и условия сервиса знаешь?

— Да. Кстати говоря, ты опоздала на пятнадцать минут.

— Сорри, задержалась, по очень важному делу. Была на съемках, ха-ха-ха! — расхохотавшись и с ненавистью  глядя ему в глаза, спустила с плеча лямку платья: — В любые места. Только с презервативом. Время пошло. Если нужно, есть виагра и кокаин, — спустила лямку с другого плеча и привычным движением начала стягивать платье вниз по бедрам.

Осип отошел назад, сел на кровать:

— Я не знаю, не знаю... — забормотал он растерянно.

Вдруг решительно поднялся, подошел и со всей силы стиснул ее в объятиях:

— Я... Я хочу проститься с тобой. Наверное, мы больше никогда не увидимся. Но я хочу тебе сказать, если я в чем-то перед тобой виноват, если причинил тебе какое-либо зло... — он безуспешно пытался подобрать нужные слова.

Она пыталась вырваться, давила его кулаками в грудь, ударяла коленями, даже укусила за плечо через плащ.

— Не надо, не надо, — повторял он.