Нью-Йоркские ночи

– Теперь уже не имеет значения, как это произошло. Произошло. И продолжает происходить. Нам надо понять, чего потребует ЛИНкс, и подготовить ответ.

– Анна говорит, он хочет, чтобы мы заплатили, Веллман. Он знает, что мы выжили его из Сети. Он хочет нашей смерти.

– Его точные слова сводились к тому, что мы должны заплатить. Это не обязательно означает заплатить своими жизнями. – Веллман сплел пальцы на столе и подался вперед. – У вас есть оружие?

Холлидей распахнул куртку:

– У меня есть автоматический пистолет и фриз.

– Нельзя забывать, что нам противостоит уже не прежний ЛИНкс, – задумчиво начал Веллман. – В черепном интерфейсе женщины содержится лишь малая доля его. Это – лишь бледная тень былого ЛИНкса. Неограниченные ресурсы: Сеть, интеркомы, камеры слежения, любая потребная информация… все это ему теперь недоступно. Строго говоря, ЛИНкс сейчас – это просто свихнувшийся разум в невинном теле. Никакой особой власти у него нет.

– У него есть Ким и Анна, – мрачно процедил Холлидей. – Ему и не нужна особая власть. Один наш неверный шаг… – Холлидей сдержался, стараясь не зацикливаться на этой мысли.

– Я имею в виду, что мы можем его одолеть, физически. Это единственное, что нам остается, чтобы спасти Анну и Ким.

Холлидей кое-что вспомнил: кровь в переулке.

– Киа ранена. Барни попал в нее во время погони.

– Интересно, рана тяжелая? – задумался Веллман. Холлидей отрицательно покачал головой.

– Как будем действовать? Пойдем без подмоги? Может ли ЛИНкс узнать, что мы подстраховались?

– Существует вероятность, что он сумеет подсоединить себя к камерам слежения в КиберТек, как только доберется туда.

– Полагаю, энергопитание отключено?

– Отключено. Но недолго и включить.

– Значит, если он сумеет подключиться к камерам наблюдения, нам лучше сделать, как он требует, и пойти одним.

Размышляя, Веллман ненадолго прикрыл глаза.

– Можете вы вызвать полицейскую машину? Пусть следуют за нами и встретят нас раньше, чем мы доберемся до офиса. Если мы поймем, что ЛИНкс не подключился к внутренней системе контроля, значит, сможем явиться туда с подкреплением.

– Я свяжусь с отделом Джеффа Симмонса, объясню ситуацию.

Холлидей взял интерком и следующие пять минут пытался убедить дежурного офицера в отделе Джеффа соединить его с Джеффом Симмонсом дома. Целую вечность офицер сопротивлялся, наконец все же согласился. Холлидей торопливо объяснил положение Джеффу. Полицейский внимательно его выслушал, время от времени задавая вопросы.

– Это дело непростое, – говорил Холлидей. – Мы не будем знать, как нам действовать, пока не доберемся туда.

– Я могу задействовать группу дронов и специалистов по заложникам. Мы будем ждать на безопасном расстоянии, пока вы с нами не свяжитесь, о'кей?

– Ну все. Я позвоню.

Холлидей сунул в карман интерком и кивнул Веллману:

– Я договорился.

– С тобой все в порядке, Хол?

Холлидей улыбнулся: Веллман впервые назвал его по имени.

– Я устал как собака и мерзко себя чувствую, Веллман, однако я хочу, чтобы Ким и Анна выбрались из всего этого живыми. Я хочу разделаться с… со штукой, которая убила Барни. Ты правильно сказал, сейчас против нас не тот ЛИНкс, только его часть. Мы справимся, Веллман.

Замкнуть круг, думал он, замкнуть круг, отомстить за смерть Барни, не во имя его памяти, для себя…

– Ты готов? – спросил Веллман. – В подвальном гараже ждет машина.

В лифте Холлидей привалился к стенке, облицованной искусственными деревянными панелями, проверил пистолет, баллон с фризом. Потом поднял глаза на спутника.

– Послушай, – внезапно спросил Холлидей, – у тебя есть имя?

Веллман улыбнулся:

– Зови меня просто Веллман, о'кей?

Они вышли из лифта и направились в гараж. Веллман сел за руль и вывел машину по наклонному пандусу из гаража в уснувший под снежным одеялом город. Они ехали на север к Пятой авеню. Холлидей откинулся на сиденье и смотрел, как мимо проносятся знакомые здания, чужие и безразличные, скрывающие в своих недрах людей, жизни которых никогда не пересекутся с его собственной и которым неведомо, в каком кошмаре пребывают сейчас Анна и Ким. На Холлидея снова накатило отчаяние, разум отказывался верить, что Нью-Йорку безразлична смерть Барни. Ему пришло в голову, что после смерти мы – только сумма воспоминаний, живущих в сердцах людей, которые, в свою очередь, тоже уйдут, и вскоре память обо всех ныне живущих развеется, а значит, в конечном счете от индивидуума не остается ничего вечного. Важно только то, что мы думаем об ушедших и как относимся к живым.

А в настоящий момент важно обеспечить безопасность трех ни в чем не повинных женщин, и не важно, на что для этого придется пойти.

Они проехали Манхэттен и оказались на 87-м шоссе. Вокруг была ночь. Наконец Холлидей прервал молчание:

– Он может потребовать одного – наши жизни, – мрачно заметил он.

– Анна сказала, что ему нужно, чтобы мы заплатили, – возразил Веллман. – В конце концов, мы несем ответственность за уничтожение ЛИНкса в Сети.