Ньюгейтская невеста

— "Вы должны оставить мне немного на карманные расходы, Таунсенд", — говорит принц, доставая кошелек с пятьюдесятью или шестьюдесятью фунтами, — процитировал старичок. — «Я буду хранить кошелек и часы вашего высочества, — твердо отвечаю я, — прежде чем их заполучит какой-нибудь субъект, умеющий быстро работать кулаками».

Поведав этот анекдот, старичок с достоинством выпятил брюшко.

— Джон Таунсенд, миледи, — представился он. — Уже сорок лет в раннерах. Служил еще под началом слепого сэра Джона Филдинга[119]. Доверенное лицо королевской семьи и лучший ловец воров, не исключая Сейра.

— Ловец воров! Раннер!

— Совершенно верно, миледи.

— Тогда, должно быть, это вы прислали сегодня письмо лорду Даруэнту?

— Не могу отрицать, — кивнул Таунсенд.

— Почему вы прислали его?

— Прошлой ночью милорд написал мне... попросил обыскать жилище одного человека, чтобы добыть доказательство против некоего кучера.

— Доказательство?

— Да, миледи. — Таунсенд громко усмехнулся. — Что я и сделал, причем без всякого труда. Не пришлось даже пользоваться инструментами.

Под пристальным взглядом Кэролайн старичок, несмотря на всю свою самоуверенность, опустил глаза.

— Значит, мистер Таунсенд, вы сообщник преступников?

— Преступников?! — с негодованием воскликнуло «доверенное лицо королевской семьи». — Никогда в жизни я не принимал участия в преступлениях! Но лорд Даруэнт щедро заплатил мне, миледи. У нас на Боу-стрит достаточно ушей. Думаете, мы не слышали об этом кучере?

— Что вы имеете в виду?

— Какой-то джентльмен, переодетый кучером, уже целый год занимается грязными делишками в Ковент-Гарден и Сент-Джайлс, большей частью ради забавы. Он всех там знает. — Внезапно Таунсенд достал из объемистого бокового кармана пистолет с печатью короны и стрелы на рукоятке, но, поняв неуместность своего поступка, спрятал его назад. — Когда этот джентльмен нанимал боксеров для расправы с лордом Даруэнтом, половина из них успела накачаться джином, а другая половина — элем. Они не слишком держали язык за зубами, а уши тем временем слушали. Что мне оставалось делать, как не добавить постскриптум в письмо милорду и не предупредить его?

— Значит, вам известно, кто такой кучер?

— Теперь известно. Черт возьми, это многих удивит!

— И кто же он?

— Этого я вам не могу сказать, миледи, — почтительно отозвался Таунсенд. — Вы не мой клиент.

Томас с грохотом уронил на пол футляр с пистолетами. Он слишком долго держал его под взглядом Кэролайн, и угрызения совести разжали ему пальцы.

И вновь все ощутили, что комната убрана в ожидании смерти. В напряженной тишине Кэролайн теребила рубин на груди. Послышалось позвякивание клавесина без всякого намека на мелодию.

Кэролайн посмотрела на потолок. Рядом с зеленой гостиной у нее над головой находилась музыкальная комната, которой пользовались только во время приемов и званых обедов. Среди других музыкальных инструментов там имелся и клавесин.

— Томас, — спросила она, — кто играет на клавесине?

Слово «играет» едва ли было уместным — неопытная рука просто тыкала в клавиатуру одним пальцем. Томас и Элфред обменялись испуганными взглядами.

— Кто играет на клавесине? — повторила Кэролайн.

Элфред шагнул вперед, все еще держа саблю:

— Вы позволите мне объяснить, миледи?

— Разумеется. Именно этого я и жду.

— Возможно, вы помните, миледи, что миссис Роли временно приняла на себя обязанности миссис Демишем... — он имел в виду экономку, — в домашних делах?

— Ну?

— Мистер и миссис Роли легли спать около десяти. — Элфред откашлялся. — Простите, миледи, но их трудно порицать. Они не спали почти двое суток. Ну а потом мисс Спенсер встала с постели...

— Встала?

— Да, миледи. В конце концов, вы сами сказали миссис Демишем, что молодая леди может подняться и примерить любое из ваших платьев...

— Я не говорила миссис Демишем ничего подобного, — заявила Кэролайн. — Я сказала мисс Спенсер, что она может взять себе полдюжины платьев, если будет оставаться в постели до завтра. Ее состояние все еще в опасности.

Румянец сбежал с лица Элфреда.

— Но мисс Спенсер сказала...

— Томас! — резко прервала его Кэролайн.

— Да, миледи?

— Немедленно отправляйтесь наверх. Разбудите мистера и миссис Роли. Девушку нужно вернуть в постель с ледяным компрессом. Если понадобится — силой. Понятно?

— Да, миледи. — Томас тотчас же удалился.

Мистер Джон Таунсенд решил, что серьезные дела подошли к концу и что теперь он может продемонстрировать изящные манеры, позаимствованные у регента и старого короля Георга.

— Какое доброе сердце у ее милости! — с одобрением воскликнул старый раннер. — Уверяю вас, дорогая, что с моего пера слетают куда более красивые английские фразы, чем с моего языка. Я мог бы написать поэму, но вместо этого пишу «мемуры» — кажется, герцог Кларенс называл их «амуры», — которые мне заказали и которые отнимают у меня массу времени. Должно быть, вы очень любите эту больную девушку!