Ньюгейтская невеста

– Которого я убил на дуэли, – солгал Даруэнт, – о чем, по-видимому, знает весь мир. Конечно, то, вы жили по соседству с Фрэнком, не означает, что вы были с ним знакомы. Но я думаю, что вы не только были знакомы, но и каким-то образом замешаны в тайну голубой кареты, сельского дома возле Кинсмира и мертвеца на стуле. Если убийца заколол рапирой одного человека, он может попытаться убить и меня. Несомненно, это бы вас удовлетворило.

– Должно быть, вы спятили. – Кэролайн казалась настолько ошеломленной, что даже не позабыла рассердиться. – Но вы, по крайней мере, могли бы соблюдать точность.

– Точность?

– Соседний дом принадлежит графу и графине Кинсмир – родителям Фрэнка.

– Возможно. Но, кажется, после смерти Фрэнка дом закрыт?

– По-вашему, он когда-нибудь жил там? Бедняга Фрэнк был настолько скуп, что предпочитал жить на Чепл-стрит. Городской дом Кинсмиров стоит запертым уже два года.

Даруэнт, задумавшись, опустил голову. Два дома – один в городе, другой в деревне – собирали пыль и оплетались паутиной с тех пор, как родители Фрэнка обосновались за границей.

– Тюрьма плохо на вас подействовала, – вздохнула Кэролайн, видя, что он расстроен. Ее голос смягчился. – Но не бойтесь, она не довела вас до безумия. Я признаю, что… возможно, вела себя скверно.

– Благодарю вас, – с плохо скрытым сарказмом отозвался Даруэнт. – Позвольте и мне признаться кое в чем. Каждый ваш взгляд и жест приближают меня к безумию куда сильнее, чем вы думаете. Если я еще хоть ненадолго задержусь в этой комнате, то без лишних разговоров схвачу вас и… осуществлю мои супружеские права. Но я не должен этого делать.

– Конечно, не… Почему?

– Потому что тогда брак никогда не будет аннулирован. Очевидно, это средство проще, чем убийство. Вот почему вы ведете себя как Афродита, не так ли?

Кэролайн от возмущения открывала и закрыла рот, не в силах вымолвить ни слова. Наконец к ней вернулся дар речи.

– Вы уберетесь из этой комнаты и из этого дома, чего бы это ни стоило! – воскликнула она. – Я ненавижу скандалы так же, как их всегда ненавидели Кинсмиры – даже Фрэнк. Но я не стану это терпеть. – Она протянула руку к шнуру звонка, свисающему с потолка возле ванны. – Я вызову горничную, слуг, и вас вышвырнут на улицу!

– Вы забываете, мадам, что хозяин этого дома – я.

– Вот как? Посмотрим! – Кэролайн дернула шнур.

– Как вам будет угодно, – вежливо произнес Даруэнт.

Поднявшись с кресла, он подошел к двери, отпер и открыл ее. Снаружи стояла Мег, хорошенькая темноволосая горничная. Ее розовое лицо стало пунцовым. Она держала голубую шляпу Кэролайн с высокой тульей и двумя желтыми перьями.

– Мег, – спокойно и холодно заговорила Кэролайн, – принеси мне мой халат, а потом сообщи Элфреду, Томасу и Леонарду, что милорд лишился рассудка и его следует убедить не удостаивать нас своим обществом.

Даруэнт протянул руку и с любопытством взял у испуганной горничной шляпу Кэролайн.

– Стойте, где стоите, Мег, – посоветовал он.

– Ты слышала мой приказ, Мег, – резко произнесла Кэролайн.

Даруэнт улыбнулся горничной:

– Дорогуша, вы, хотя и не по своей вине, безусловно, слышали часть разговора между мною и моей женой. Я собираюсь закрыть эту дверь не слишком плотно, как она была закрыта перед моим приходом, а вас прошу сесть вон там… – он указал шляпой в сторону спальни, – и убедиться, что вы больше не слышите ничего компрометирующего. Вы меня поняли?

– Д-да, милорд.

– Мег! – крикнула Кэролайн.

– Вы доставите мне это удовольствие, дорогуша?

– О да, милорд!

– Славная девочка, – кивнул Даруэнт и закрыл дверь.

Впервые с тех пор, как Кэролайн еще ребенком покинула академию мисс Сперри, ее приказу не подчинились. Она застыла, ошеломленная, как Бакстоун после удара хлыстом по лицу. Ее глаза наполнились слезами.

– Почему бы вам не убраться самому? – всхлипнула Кэролайн. – Вы же сказали, что если задержитесь здесь еще… Врываться таким образом в дамские ванные входит в ваши привычки?

– Нет. Но у меня имеется некоторый опыт. А мисс Спенсер никогда не возражала.

– Ваша девка из театра?

– Значит, вы запомнили фамилию?

– Конечно нет! – И Кэролайн добавила с прискорбным отсутствием достоинства: – С удовольствием выцарапала бы ей глаза!

– Мадам, – устало упрекнул Даруэнт, – перестаньте притворяться, будто неравнодушны ко мне.

– Вы болван!

– Кстати, вы мне напомнили. Я не сообщил вам, что Долли скоро прибудет сюда с двумя ее друзьями провести несколько ночей под нашим гостеприимным кровом.

Вода выплеснулась из ванны.

– Здесь?!

– Только пока я не найду для нее меблированный дом неподалеку от Пикадилли или Гроувнор-сквер[62]. Девушка больна, она не причинит вам беспокойства. Я пришел в этот дом только для того, чтобы дать вам испробовать ваше собственное лекарство, и надеюсь, оно пришлось вам по вкусу. Что касается этой шляпы…

Даруэнт подошел к ванне, вертя голубую шляпу в руках.

– Я никогда не видел, чтобы принимали ванну в шляпе, но умоляю вас надеть ее. По какой-то причине вас очень расстраивает белый бант на голове. Вы трогаете его каждые двадцать секунд. Наденьте шляпу, мадам, или, ради бога, снимите бант.