Ньюкомы, жизнеописание одной весьма почтенной семьи (книга 2)

- У нас в Англии это за старость не считают, сударь мой, какая это старость! Взять к примеру Титуса, моего соседа по имению, - кстати, когда вы пожалуете в Ньюком? - так он женился на премиленькой девице из прекрасной семьи - мисс Бутон, из девонширских Бутонов. А он с виду лет на двадцать вас старше, поверьте. Так отчего бы вам не последовать его примеру?

- Оттого, что я не хочу жениться и хочу сделать Клайва богатым человеком. Скажите, Барнс, вам известна нынешняя стоимость наших акций?

- Ну конечно! Правда, несколько теоретически. Впрочем, я, разумеется, знаю, почем они шли на прошлой неделе, - отвечает Барнс.

- Предположим, я сейчас реализую свои акции. В общей сложности у меня примерно шестьсот тысяч рупий. Около двухсот тысяч мне осталось от моего покойного батюшки. Кое-что я с тех пор накопил, а кое-что нажил на этом предприятии. И если я завтра распродам все акции, я могу выручить шестьдесят тысяч фунтов.

- Очень приличная сумма, полковник, - замечает Барнс.

- Еще у меня имеется пенсия - тысяча фунтов в год.

- Вы капиталист, любезный мой полковник, кто же этого не знает! восклицает сэр Барнс.

- Самому мне нужно не более двухсот фунтов в год, - продолжает капиталист, глядя в огонь и позвякивая мелочью в кармане. - Ну, а кров и стол, я надеюсь, мне предоставит сын.

- Э... э... если не сын, то ваш племянник, любезнейший полковник! заявляет преисполненный симпатии Барнс, сияя самой сладкой улыбкой.

- Как видите, я могу обеспечить мальчику щедрое содержание, - заключает Томас Ньюком.

- Вы можете обеспечить ему щедрое содержание сейчас и оставить хорошее наследство после! - сообщает племянник с такой благородной решимостью, как будто бы желая сказать: двенадцатью двенадцать - сто сорок четыре, за это вам ручается сэр Барнс Ньюком, не кто-нибудь!

- Нет, Барнс, еще до моей смерти, - продолжает дядюшка. - Я завтра же отдам ему все до последнего шиллинга, если только он женится, как мне хочется.

- Tant mieux pour lui! {Тем лучше для него! (франц.).} - восклицает племянник, а про себя думает: "Надо, чтоб леди Клара нынче же позвала Клайва к обеду. Провались он совсем! Терпеть его не могу и всегда не мог. А ведь повезло же малому!"

- Человек с такими деньгами может выбрать себе жену получше, как говорят французы, не так ли, Барнс? - замечает полковник, пытливо вглядываясь в лицо племянника.

Лицо это горит благородным энтузиазмом.

- Какую пожелает! Из лучшего дома, даже титулованную, сударь мой! восклицает сэр Барнс.

- Так я хочу, чтобы это была ваша сестра, Барнс, моя милая Этель! говорит Томас Ньюком дрожащим голосом, и в глазах его появляется особый блеск. - Я мечтал об этом давно, пока разговор с вашим покойным батюшкой не заставил меня отказаться от этой мысли. Ваша сестра была тогда помолвлена с лордом Кью, и мечты мои были, разумеется, неосуществимы. Бедный мальчик совсем извелся, только и думает что о ней. А что до нее, то быть не может, чтобы она была равнодушна к нему. Я уверен, что она ответила бы ему взаимностью, если бы в семье хоть сколько-нибудь поощряли его ухаживание. Разве будет когда-нибудь у них обоих больше надежд на счастье? Они молоды, по сердцу друг другу, можно сказать, почти богаты, и только одна у них обуза - старый драгун, так ведь он постарается не обременять их собой. Дайте свое согласие, Барнс, и пусть они соединятся браком. И клянусь, весь остаток дней своих я буду счастлив и доволен, если стану кормиться от их щедрот.

Пока бедный полковник произносил эту речь, Барнс вполне мог обдумать свой ответ; и поскольку, выступая в роли летописца, мы берем на себя смелость воспроизводить не только речи и поступки джентльменов, но равно и их побуждения, то можем предположить, что ход его мыслей был таков: "Так у этого щенка, - размышляет Барнс, - будет три или четыре тысячи годового дохода. Неплохая сумма, черт подери! И дурак же его отец, что отказывается от таких денег! А может, он шутит? Да нет, он всегда был с придурью, этот полковник. Хайгет, кажется, здорово в нее влюблен, по крайней мере, он вечно торчит у нас в доме. Фаринтоша мы пока что не подцепили; еще, может статься, ни тот ни другой не сделают ей предложения. Бабушка, наверно, и слышать не захочет о таком мезальянсе, ну конечно же, мезальянсе! А все-таки жаль упустить четыре тысячи годового дохода, черт возьми!" - Такие, вполне логичные соображения проносились в голове Барнса Ньюкома, пока его дядюшка по ту сторону камина держал к нему вышеприведенную искреннюю речь.

- Дорогой полковник, - сказал Барнс, - мой милый любезный полковник! Надо ли говорить, что ваше предложение настолько же льстит нам, насколько поражает меня ваше беспримерное великодушие. Я никогда не слышал ничего подобного - никогда! Если бы я мог руководствоваться своими чувствами, я бы немедленно и притом, поверьте, из простого восхищения благородством вашей души, тут же с готовностью произнес бы "да" в ответ на ваше предложение. Но - увы! - это не в моей власти!