Ньюкомы, жизнеописание одной весьма почтенной семьи, составленное Артуром Пенденнисом, эсквайром (книга 2)

И тут Клайв признался мне, что и сам стал порядком сомневаться в процветании Бунделкундского банка и питает по этому поводу некоторые опасения. Ему отчего-то кажется, что там дело не ладно. Те из компаньонов, которые воротились на родину, продали перед тем свои акции и теперь живут припеваючи — почему, спрашивается, они вышли из дела? Полковник сказал, что это лишь доказывает процветание их предприятия, раз столько людей разбогатели на нем.

— А когда я спросил отца, — продолжал Клайв, — почему бы и ему не уйти, старик помрачнел, сказал, что это, мол, все исключительные случаи, а кончил своей обычной фразой: "Ничего ты не смыслишь в делах!" И, конечно, он прав. Я ненавижу этот банк, Пен! Я ненавижу этот пышный особняк, в котором мы живем, и эти дурацкие приемы! Ах, как меня тянет назад, на Фицрой-сквер!.. Но прошлого не воротишь, Артур, не исправишь Совершенных ошибок. Надо пользоваться сегодняшним днем, а завтра — что бог даст! "Бедный малыш! подумал я как-то недавно, держа на руках моего голосившего сына, — что тебя ждет впереди, дружок?!" Тут теща завопила, что я сейчас уроню ребенка, один, мол, только полковник и умеет его держать. Жена лежала в постели и тоже разахалась; подбежала нянька и давай мне выговаривать; и они все вместе выставили меня за дверь. Ей-богу, Пен, мне смешно слушать, когда иные из друзей поздравляют меня с выпавшим на мою долю счастьем! А как поглядеть, так и сын не мой, и жена не моя, и мольберт тоже не мой. Ведь я себе не хозяин; меня кормят, поят, дают мне кров, и дело с концом! И это они называют счастьем? Хорошо счастье! Отчего нет у меня твоей силы воли? Отчего я не отдал свою жизнь тому, что люблю, — искусству?

И бедняга опять принялся сбивать головки чертополоха. Вскоре он покинул Фэрокс, оставив друзей в сильной тревоге за его настоящее и будущее.

Но вот наконец парламент был распущен. Провинциальные газеты переполнились воззваниями к избирателям, и вся страна запестрела двухцветными лентами. Томас Ньюком, верный своему слову, предложил себя в кандидаты от независимых избирателей города Ньюкома, о чем сообщил орган местных либералов; а сэр Барнс Ньюком, баронет, обратился со страниц консервативной газеты к старым и испытанным друзьям, призывая под свои знамена тех, кому дорога конституция. Мистер Фредерик Вейхем, неутомимый адъютант полковника, пересылал нам в Фэрокс все газеты с его речами. За время, истекшее с начала предвыборной агитации до близившихся со дня на день выборов, в семье Томаса Ньюкома произошло несколько весьма важных событий, о которых не ведал тогда его биограф, всецело поглощенный своими собственными делами. Но оставим их в стороне, поскольку мы сейчас ведем речь о городе Ньюкоме и шедшей там междоусобной войне,

В этом избирательном округе были выдвинуты четыре кандидата. Старый и испытанный член парламента мистер Бунс, по общему убеждению, должен был сохранить свое место; у Барнса, как считалось, были тоже бесспорные шансы, поскольку он пользовался влиянием в здешних местах. И все же сторонники полковника надеялись на успех и полагали, что в момент выборов все крайние либералы их округа разделят свои голоса между Томасом Ньюкомом и четвертым кандидатом, коим являлся мистер Баркер, непримиримый радикал,