Нюргун Боотур Стремительный

А трехгранное
Стальное копье
Ударило в каменный столб,
Что опорою был
Трех свирепо хохочущих
Нижних миров.
Половину толщи
Утеса столба,
Как корневище травы-быты,
Удар копья отколол,
В осколки мелкие раздробил.
И в бугристую печень
Долины бед,
В трехслойное лоно ее,
В гранитную глыбу ее,
Сверкая, блестя, звеня
Ударилось копье
И с грохотом взорвалось.
Искры огненные разлетелись кругом…
И в подземном мире возник
Стремительный Нюргун Боотур.

Так внезапно там появился он,

Так возвысился грозно он,
Будто в мерзлую землю долины бед
Лиственничный заостренный ствол
Яростно был водружен.

Бурно кровь заходила в нем,

Распрямились плечи богатыря
В шесть маховых саженей,
Вздула жилы гордая кровь.
Вспучился загривок его,
Будто земляная гора;
Будто молот кузнечный бил —
Загудела тяжелая кровь,
Забилось на темени богатыря
Сплетение толстых жил.
Будто могучий кузнечный мех
Дух его раздувал;
Вихрем из глаз его
Сыпались искры огня,
На широких его висках
Пламя серное
Запылало, шипя;
Перекосилось его лицо,
Исказилось его лицо,
Правый глаз
Оттянулся вниз,
Левый глаз
Поднялся под бровь;
Волосы кудрявые богатыря,
Волнами вороной синевы
Падавшие на плечи его,
Теперь, будто грива коня,
Дыбом встали,
Взметнулись черным смерчом;
Упругие сухожилья его
Напружились, напряглись;
Толстые жилы его
Зазвенели, словно хомус,
Невидимкою кровожадный илбис
С криком летал над ним.
Суставы пальцев богатыря
На неукротимых руках
Затрещали, как боевой барабан.
Будто громовую стрелу
Грозный Улуу Тойон
Бросил в Подземный мир,
Стремительный Нюргун Боотур
Встал в пределах абаасы
Во весь исполинский рост.
Будто яркая молния,
Мрак разорвав,
Ударила с высоты,
Ослепляя белым огнем, —
Так скачущий на Вороном коне
Стремительный Нюргун Боотур
Перед врагом возник,
Опираясь на длинный меч
С остро отточенным лезвием,
С жадно вонзающимся острием.
Был этот меч закален
На крови из печени льва
И на черной желчи густой
Свирепых зубастых рыб.
Блистал этот меч стальной
Зеркальною белизной,
Был заколдован его булат
Заклятьями сорока четырех
Ратных, небесных слав.
Тридцать девять чар впитало в себя
Жадное его лезвие.
Высоко поднял Нюргун Боотур
Воинственное копье
С древком, выкрашенным пестро,
С грозной рогатиной на конце.
На стальной рогатине той
Кровожадный бился илбис.

Потрясая мечом боевым,

По долине смерти и бед
Пошел Нюргун Боотур,
Погрязая до бедер
В кровавой топи,
Протаптывая тропу,
Трижды он обошел вокруг
Бездыханного богатыря,
Брата младшего своего,
Красовавшегося в недавние дни
Над высокой изгородью столбовой
На Мотыльково-белом коне.
Над убитым Нюргун Боотур
Горько сетуя, говорил.
Мира солнечного богатырь,
В преисподнюю проложивший путь,
Не дал он себе отдохнуть.
Громко он в задушевных словах
Горькую печаль изливал,
Колдовал,
Врага заклинал.