Нюрнбергские призраки. Книга 2

— Видели вчера самолет, который рисовал в воздухе буквы?

— НДП? — спросил Герберт. — Один из предвыборных трюков так называемых национал-демократов.

— Рихард плохо осведомлен о наших межпартийных распрях, — поспешно вмешалась в разговор Герда. — Он недавно приехал из Аргентины. Хочет поступить в наш университет. На исторический.

— А-ах, вон оно что! — с пониманием и вместе с тем с удивлением признес Герберт. — Значит, вы познакомились, когда ты была там, в Аргентине?

— Мы познакомились в самолете, на пути в Германию То, что между Гердой и Гербертом явно существовали какие-то отношения, и ироничный, насмешливый тон, которым говорил, обращаясь к нему, Рихарду, этот человек, и тот самый кивок, которым Герда явно дала знать Герберту, чтобы тот не распространялся на политические темы, — все это, вместе взятое, вызвало у Рихарда еще большее раздражение.

Ему стало казаться, что если он не перейдет в наступление, то явно уронит себя не только в глазах Герберта, но и Герды. Еще совсем недавно зорко следивший за тем, чтобы не выдать Герде своих политических взглядов, не говоря уже о прямом участии в деятельности НДП, Рихард сейчас хотел только одного: любым способом как-то скомпрометировать этого Герберта в ее глазах.

— По-вашему, НДП не имеет права на предвыборную кампанию? Это вы называете демократией? — глядя прямо в глаза Герберту, едко спросил Рихард.

— Ну, — с коротким смешком ответил тот, — по-моему, НДП и демократия — понятия, далекие друг от друга так же, как северный и южный полюса.

"Он коммунист, — подумал Рихард, — несомненно, коммунист!" Тот факт, что Рихард видел перед собой живого враги, раздразнило его еще больше.

— Почему вы с такой злостью говорите об НДП? — спросил он. — Насколько я знаком с программой НДП, она просто отстаивает право народа Германии на формирование своей судьбы.

— Поживете в нашей стране подольше, тогда поймете, что к чему, — снисходительно произнес Герберт.

— Вы, как я догадываюсь, коммунист?

— Гм-м, — неопределенно промычал тот и сказал уже внятно: — Во всяком случае, в чем-то сочувствующий.

— Друзья, перестанем говорить о политике, — неожиданно вмешалась в разговор Герда. — Давайте лучше закажем еще пива… или кофе.

Но Рихард и Герберт как бы пропустили ее слова мимо ушей.

— Значит, вы сочувствуете и захватнической политике коммунистов? Их насильственным притязаниям? — продолжал провокационные вопросы Рихард.

— Что вы имеете в виду?

— А вам неясно? Значит, вы не считаете захват исконных немецких земель и расчленение Германии насильственными действиями? Вы за признание окончательного раздела Германии?

— Послушайте, герр Альбиг, — спросил, уже не скрывая своей неприязни, Герберт, — вы что, национал-демократ?

— Я… я просто немец, человек, который считает, что примирение с этим разделом означает предательство интересов народа!

Герберт ничего на это не ответил, наступило напряженное молчание…

Стремление этого Герберта высмеять политические взгляды Рихарда, непроницаемую завесу которых он так неосторожно приоткрыл, свидетельствовало не только о явной враждебности Герберта этим взглядам, но и о желании унизить его, Рихарда, высмеять перед Гердой. И та не произнесла ни слова в его поддержку, даже не постаралась дать ему понять, что Герберт просто ее старый знакомый, может быть, сослуживец и только…

На другой день, вечером, приехав домой к Герде, Рихард попытался заговорить о вчерашней встрече, иронически, неприязненно отозвался о Герберте, стараясь по тому, как будет реагировать на это Герда, определить ее подлинное к нему отношение. Но ничего подозрительного не заметил. Герда сказала, что уже давно знакома с Гербертом, что он работает в издательстве, издающем "женский журнал", и что никогда не интересовалась его политическими взглядами, хотя и предполагает, что они достаточно "левые".

"Нет! — уже несколько успокоенный, сказал про себя Рихард. — Между ними ничего нет. Так притворяться Герда бы не смогла".

…Расставшись с Гердой после полуночи, Рихард вернулся домой, а на другой день с утра приехал на своем недавно приобретенном «оппеле» в центр города, оставил машину в одном из переулков и, выполняя поручение Клауса, стал обходить встречающиеся ему, расположенные на первых этажах универсальные магазины, стараясь определить, какие из них наиболее подходят для предстоящей на следующей неделе "акции".

Но к вечеру, когда Рихард вернулся домой, в свою новую квартиру, мысли о Герде и Герберте снова нахлынули на него. Ему стало казаться, что Герберт сейчас находится у Герды или она ждет его прихода. Сначала Рихард решил позвонить ей, но тут же понял, что в этом случае ничего не сможет узнать. И вдруг ему пришла в голову нелепая мысль: он сейчас, немедленно должен поехать к дому Герды и проследить, не войдет ли в него Герберт или не выйдет ли он из подъезда.

Он быстрым шагом дошел до ее дома и занял наблюдательный пункт в подворотне одного из дворов, на противоположной стороне. Отсюда он хорошо видел подъезд и окна первого этажа дома Герды. Окна были освещены — значит, она у себя.