Нюрнбергские призраки. Книга 2

Через две-три минуты шторы, прикрывающие слева окно, раздвинулись, впуская в комнату дневной свет. Рихарду стало окончательно ясно: эти двое пришли именно туда, в ту комнату. Внезапно он подумал: а не явится ли на эту «сходку» тот самый Герберт, который, пусть ненадолго, но все же отравил его жизнь? "Вот это было бы очень кстати!" — с чувством неутоленной мести подумал Рихард и нащупал в кармане куртки шершавую поверхность гранаты.

Но нет, Герберта среди входящих в этот дом не было Пришел еще какой-то совсем молодой парень, потом женщина в спортивном свитере, серой фланелевой юбке и вязаной шапочке. Еще несколько человек подошли и скрылись в подъезде Рихард насчитал уже семь человек: шесть мужчин и одну женщину

"Коммунистические ублюдки!" — с ожесточением произнес про себя Рихард. Он испытывал чувство злобы и одновременно чувство гордости, что в то время, как другие члены группы Клауса занимаются болтовней или организацией пустых скандалов, ему, Рихарду, поручено привести в исполнение единственно справедливый по отношению к врагам Германии приговор: смерть!

…Нищий музыкант по-прежнему не отрывал своих губ от мундштука кларнета. Только теперь он играл не идиллического "Либер Аугустина", а лихую «Розамунду», весьма популярную среди солдат минувшей войны. Он играл, невзирая на ветер, несущий по улице обрывки газет, окурки сигар и сигарет, конфетные обертки.

И вдруг в конце улицы остановилась машина — маленький желтый "фольксваген".

Рихард еще ни о чем не подумал, еще никаких ассоциаций не родилось в его тревожном сознании, но подсознательное чувство страха уже охватило его.

По улице проезжали и останавливались, высаживая пассажиров, машины разных марок и цветов, в том числе «фольксвагены», и желтые мелькали, но ни одна из них не вызвала в Рихарде смутного чувства тревоги. Ни одна, кроме этой. Сам не отдавая себе отчета в том, что делает, он бросился под арку ворот, откуда можно было обозревать всю улицу, в том числе и дом на противоположной стороне.

"Нет, нет! — повторил он про себя, — это не та машина, не та, это совпадение, мало ли желтых «фольксвагенов» ездит по улицам Мюнхена?"

Та, в которой он когда-то путешествовал по городу с Гердой, была иная… Больше! Нет, меньше!.. Словом, это не та, не та!..

Но глаза Рихарда уже видели, как именно из той машины вышла Герда, ему даже показалось, что он услышал стук захлопываемой дверцы.

"Не та, не она!" — стучало в висках Рихарда, но Герда уже шла вдоль тротуара. На ней была так хорошо знакомая Рихарду кожаная куртка, ветер колыхал конец повязанного на шее ярко-синего шарфа, на плече висела большая прямоугольная сумка…

Герда шла быстрым шагом по направлению к тому проклятому дому.

"Нет, этого не может быть, — мысленно кричал самому себе Рихард. — Это ошибка, совпадение, ей просто надо было приехать по каким-то своим делам на эту улицу, сейчас она пройдет мимо дома и даже не взглянет на него!"

Но Герда замедлила шаг, остановилась, вытащила из кармана куртки какой-то клочок бумаги, взглянула на него, потом обежала взглядом стены домов, видимо, сверяя адрес, и уже решительным шагом направилась к подъезду именно этого двухэтажного деревянного дома…

"Стой, Герда, стой, беги отсюда!" — хотелось крикнуть Рихарду. Н(C) горло его перехватил спазм, точно сама невидимая смерть сжала на нем свои костлявые, сильные пальцы А Герда между тем беспечно поднялась по ступеням и скрылась в подъезде.

Часы Рихарда показывали без двух минут час. Это означало, что двумя минутами позже там, в доме, должно начаться совещание, а после этого его участникам суждено погибнуть или получить тяжелые ранения. Это означало, что и Герда будет убита или ранена… может быть, смертельно…

"Что делать, что делать?! — беззвучно спрашивал себя Рихард. — Уйти, скрыться?!"

Но оттягивающая карман его куртки граната напоминала, что это означало бы не выполнить приказ. Это означало бы предать партию, предать заветы отца, нет, не того проклятого американца, а другого, чистокровного немца, беззаветного борца за дело фюрера…

Рихард представил, как стоит за круглым столом в квартире Клауса, почувствовал на себе полные гнева и презрения взгляды товарищей. Нет, не случайно он нарушил приказ и в зале суда, и в том магазине, не случайными были его тайные встречи с Гердой — это кровь презренного метиса говорила в нем, толкала на измену делу партии!..

"А Клаус? — внезапно задал себе вопрос Рихард. — О, он, конечно, знал, что Герда будет на этом собрании! — И тут же ответил себе: — А если и знал? Или, наоборот, не имел понятия? Какое это может иметь значение, когда речь идет о долге национал-социалиста?! О, она понимала, на что шла, эта Герда, когда связала свою жизнь с врагами Германии! Так пусть свершится неизбежное!.."

"Вперед!" — приказал себе Рихард.