Нюрнбергский процесс

Но самым деликатным вопросом был, конечно же, вопрос о председательстве в трибунале. В те времена в международных судах была распространена практика ротации председателя. Отсутствие преемственности при таком подходе — наряду с нежеланием британцев и американцев видеть советского представителя в кресле председателя — стало причиной выбора постоянного главы трибунала. Британский МИД стремился увидеть судью Джеффри Лоуренса в роли главы Международного военного трибунала. Фрэнсис Биддл, также желавший занять этот пост, понимал, что, поскольку американец Джексон уже принял ведущее участие в судебном преследовании, председательство еще одного американца выглядело бы странно. Поэтому Биддл подошел к Джеффри Лоуренсу за кулисами заседания и тактично предложил ему занять пост, уговорив затем и француза Анри Доннедьё де Вабра.

13 октября генерал-майор юстиции И. Т. Никитченко, не посвященный в уже достигнутые договоренности, выдвинул самого Фрэнсиса Биддла на пост постоянного президента, а тот вежливо предложил кандидатуру Джеффри Лоуренса, одновременно призвав Никитченко руководить работой судей в Берлине.

Статус заместителей стал следующим важным техническим вопросом: судьи-заместители Джон Паркер и Уильям Норман Биркетт, явно недовольные отведенной для них второстепенной ролью, инициировали пересмотр своих функций. Разгорелась бурная дискуссия, и в результате заместители получили право задавать вопросы в суде, голосовать на конференциях судей и получать всесторонние консультации. Дошло даже до того, что в зале суда заменили их кресла с низкими спинками, резко контрастировавшими с высокими спинками у главных судей.

Форма одежды членов трибунала — военного и международного — также стала темой обсуждения. 10 октября И. Т. Никитченко предложил трибуналу надеть военную форму. Но его иностранные коллеги хотели мантии, которые, по их мнению, больше «соответствовали нашему разуму и достоинству». И. Т. Никитченко изначально протестовал против «платьев», поскольку мантии напоминали ему о Средневековье. Джеффри Лоуренс предложил советскому юристу хоть раз попробовать облачиться в мантию. Никитченко заинтересовался идеей, но добавил, что ничто на свете не заставит его надеть аллонж (пышный парик с длинными рядами локонов). В результате судьи решили позволить каждому носить то, что ему больше нравилось: оба советских судьи появились в Нюрнберге в форме, остальные предпочли более привычные для них мантии.

Т. С. Ступникова, переводчик на процессе, позднее вспоминала, что шесть американских, английских и французских судей были в черных мантиях, а двое советских судей — в военной форме. Защитники были в черных и лиловых мантиях, и только защитник Эриха Редера был в военно-морском мундире. Плюс неподвижный ряд солдат военной полиции США в белых касках, белых поясах и белых перчатках. И все это подчеркивало «торжественность и в то же время суровость царящей в зале атмосферы, создаваемой не только внешним оформлением, но, в первую очередь, напряженно работающими здесь людьми».

Во время заседания возле подсудимых стояли американские солдаты в белых касках и ремнях. Основная стойка — ноги на ширине плеч, руки сзади держат белую резиновую палку. Если кто-то из подсудимых засыпал или нарушал установленный порядок, то солдат этой палкой указывал, что так делать не полагается.

ИОСИФ ДАВЫДОВИЧ ГОФМАН, бывший охранник прокурора Р. А. Руденко

После выборов председателя трибунал приступил к решению процедурных вопросов: был организован секретариат, главой которого стал Гарольд Уилли, бывший секретарь американского Верховного суда, проработавший там 32 года.

Судьи также собрали списки немецких адвокатов, из которых обвиняемые, если у них не было каких-то своих вариантов, могли выбрать себе защитника. К 15 октября был составлен список из 64 юристов.

Джеффри Лоуренс предложил назначить человека, свободно говорившего по-немецки, специальным клерком для разъяснения обвиняемым их прав и раздачи им текста обвинения. Таким клерком стал англичанин Эйри Нив, проведший в годы войны несколько месяцев в немецких лагерях для военнопленных и бывший одним из немногих солдат, сбежавших из лагеря в замке Кольдиц.

Судьба Мартина Бормана

Каждому из подсудимых полагался защитник, и в общей сложности их интересы представляли 27 адвокатов, которым помогали 54 ассистента и 67 секретарей.