Нюрнбергский процесс и Холокост

«Во время судебного процесса в Дахау — а также это безошибочно проявилось и лишь плохо маскировалось во время Нюрнбергского процесса, — было совершенно очевидно, что обвинители, среди которых преобладали евреи, руководствовались слепой ненавистью и явной жаждой мести. Целью являлось не поиск истины, а уничтожение как можно большего числа противника».

Своему старому другу Пол писал: "Являясь одним из высокопоставленных лиц в СС я не надеялся, что меня оставят в покое. Однако я также не ожидал и смертного приговора. Это — приговор возмездия".⁹² Он был повешен 7 июня 1951 года. В своем последнем прошении Нюрнбергскому суду Пол выразил уверенность, что когда-нибудь слепая истерия уступит место справедливому пониманию: ⁹³

Когда время расставит все по своим местам, когда улягутся страсти, а ненависть и месть утолят свою жажду, те многие миллионы честных немцев, пожертвовавших свои жизни за свою родину, получат свою долю симпатии и сочувствия, которыми сегодня пользуются жертвы концентрационных лагерей, несмотря на то, что большое число из них обязано своей судьбе не политическим, расовым или религиозным убеждениям или признакам, а своему уголовному прошлому.

Вместе с миллионами людей по всему миру, жадно следивших за судебными заседаниями в Нюрнберге по радио и газетам, сами обвиняемые были поражены свидетельствами, представленными в подтверждение обвинений в истреблении. Прежде всего, это были показания коменданта Освенцима Рудольфа Гесса и начальника Айнзацгруппен (Einsatzgruppen) Отто Олендорфа (Otto Ohlendorf), произведших глубокое впечатление. Однако, вопреки тому, что часто утверждается или клеветнически распространяется, обвиняемые на Нюрнбергском Трибунале заявили, что они не знали ни о какой программе истребления во время войны.⁹⁴ Эти люди были, в определенном смысле, первыми "ревизионистами холокоста". Главный обвиняемый в Нюрнберге, Германн Геринг (Hermann Horing), который являлся вторым человеком в государстве и преемником Гитлера большей части времени Третьего Рейха, горячо отрицал знание какого-либо плана истребления во время войны. "Только здесь, в Нюрнберге, я впервые узнал об этих ужасных истреблениях", воскликнул он однажды. Он объяснил, что целью немецкой политикой являлась высылка евреев, а не их убийство, и добавил, что насколько ему известно, Гитлеру также ничего не было известно о какой-либо политике истребления.⁹⁵ Во время одного из редких перерывов между судебными заседаниями, когда вблизи отсутствовали охранники, сидевший вместе с ним на скамье подсудимых Ганс Фрицше (Hans Fritzsche) в частном порядке спросил Геринга об истинности обвинений в истреблении. Бывший рейхсмаршал торжественно заверил Фрицше, что такое обвинение ложно. Свидетельства Союзников, настаивал он, были неточны или неполны, и полностью противоречили тому, что он знал по этому вопросу. В любом случае, добавил Геринг, если и имели место какие-нибудь массовые убийства, то, конечно, не по приказу Гитлера. ⁹⁶ Генерал Альфред Йодль (Alfred Jodl), начальник штаба Верховного командования вооруженных сил, и, вероятно, самый близкий военный советник Гитлера, дал Трибуналу аналогичные показания. Отвечая на прямой вопрос в связи с этим делом, он сказал: ⁹⁷

«Я только могу сказать, в полном oсознании своей ответственности, что я никогда не слышал, в письменной или устной форме или намеков, об истреблении евреев" Я никогда не обладал никакой частной информацией об истреблении евреев. Я даю честное слово, что я впервые услышал все эти вещи после окончания войны».