Нюрнбергский процесс, сборник документов (Приложения)

Он отметил, что трехдневная поездка по Западному фронту произвела на нас сильнейшее впечатление теми огромными успехами, каких добилась германская армия в столь короткий срок. Он пожелал, чтобы и впредь в предстоящих еще боях немецким войскам сопутствовало заслуженное ими своими высокими моральными качествами военное счастье.

Он отметил также, что венгерская армия считает своим долгом и впредь высоко ценить выковавшееся в первую мировую войну воинское товарищество между бойцами наших стран.

Барта поднял бокал за здоровье фюрера, Кейтеля, присутствующих немцев и за вооруженные силы Германии.

Барта читал свою речь по записке, так как он очень плохой оратор.

Затем Кейтель с гордостью рассказывал за столом о совершенных походах. Он подчеркнул, что во время похода на Норвегию Гитлер и он пережили очень тяжелые минуты. Несмотря на то, что попытки высадить десант делались одновременно во многих пунктах, они часами не получали сведений о ходе операций.

Гитлер не отходил от телефона, справляясь о новых сведениях. Кейтель остановился также на тех невероятных трудностях для людей и техники, которые вызвал стремительный ход операций во Франции. Он коснулся также того, что 10,5 см полевая гаубица на конной тяге не оправдала себя из-за очень тяжелого веса, указывая, что они заняты вопросом уменьшения ее веса. Эта гаубица была на вооружении также и венгерской армии.

28 числа в 11.30 минут мы были на приеме у фюрера в новой имперской канцелярии, куда нас проводил подполковник фон Мелентин.

С нами был наш посланник Стояи. Гитлер сначала принял министра Барта и посланника Стояи. Они пробыли у него около полутора часов. Мы ожидали в приемной, в обществе адъютантов Гитлера.

Перед окончанием аудиенции Барта представил нас Гитлеру каждого в отдельности. Гитлер каждому из нас подал руку. Затем сказал: «Я рад познакомиться с господами и приветствовать их здесь. Я желаю вам наилучших успехов в работе».

После этого мы вышли.

Барта и Стояи оставались у фюрера еще 2—3 минуты, затем мы уехали в «Адлон».

По дороге Барта, с которым я, обычно, ездил в автомобиле вдвоем, рассказал мне о разговоре с Гитлером, приблизительно следующее:

Гитлер вел все время разговор так, что Барта не имел почти никакой возможности сказать что-либо.

Гитлер очень тепло и с гордостью говорил о достигнутых военным успехах. Особенно подробно он остановился на операции в Норвегии, считая, что по своей исключительной смелости эта операция войдет в военную историю.

О Венгрии Гитлер заявил, что сильная Венгрия — в интересах Германии. Он с удовольствием слушал о качественном росте венгерской армии. Демонстрируя превосходство немецкой авиационной промышленности над американской, Гитлер критиковал попытки американской пропаганды воздействовать на Германию увеличением выпуска самолетов.

Не может, говорил он, американская авиация, где занято всего 47 000 специалистов, догнать немецкую авиационную промышленность с количеством в 245 000 специалистов.

Барта по этому поводу заметил мне:

«Фюрер недостаточно осведомлен в технике».

В 16 часов был устроен чай в венгерской миссии, где присутствовали Кейтель, Редер, Иодль, Шмундт (адъютант Гитлера), барон фон Дернберг и Вейцзекер из министерства иностранных дел и представители дипломатического корпуса. Представители русского посольства приглашены не были, так как этот чай носил интимный характер.

Я приветствовал там Иодля, как старого знакомого по совместной службе в дивизии на русском фронте в 1917 году, в Семиградье.

Он был тогда прикомандирован на два месяца (для обмена опытом) к гаубичной батарее 72-й пехотной дивизии, где я служил офицером генштаба (1-А).

28.1 мы выехали из Берлина в Будапешт с вокзала Фридрихштрассе. Нас провожали Кейтель, комендант города Гаазе, подполковник Мелентин. На перроне был почетный караул, оркестр.

В пути мы докладывали Барта о результатах своих переговоров.

Я доложил о согласованных поставках минометов, дистанционных трубок, прожекторов, звукоуловителей, химических продуктов, обмундировочного материала и о полученной лицензии на танк типа «Шкода Т-21». Ласло доложил о состоянии венгерской армии, оперируя ведомостью, которую он демонстрировал при переговорах с Варлимонтом в ОКВ и с Гальдером в ОКХ.

В этих переговорах ставился вопрос о недостаточном вооружении венгерской армии. Немцы согласились с нашими выводами о недостатке танков нового типа, противотанковых орудий и самолетов.

Немцы, со своей стороны указали на недостаточность оружия навесного действия в пехоте.

Варлимонт подчеркнул, что и у них самих возник этот вопрос только с момента похода на Францию, так как французская пехота своим навесным огнем причинила им много трудностей.

Гальдер в разговоре с Ласло подчеркнул, что немцы будут приветствовать, если венгры в своих ревизионистских стремлениях перейдут от мирных средств к применению оружия.

Гальдер дал также понять, что нужно шире развернуть воинственную пропаганду в Венгрии.

Ласло на это ответил, что венгерский штаб того же мнения и что бескровные оккупации мало содействовали воинственному духу венгров.