Нюрнбергский процесс, сборник документов (Приложения)

Руденко: Скажите, господин свидетель, что Вам известно о подготовке гитлеровским правительством и немецким верховным главнокомандованием вооруженного нападения на Советский Союз?

Паулюс: На основании моих личных наблюдений я могу Сообщить по этому поводу следующее:

3 сентября 1940 г. я начал работать в генеральном штабе главного командования сухопутных войск в качестве оберквартирмейстера. В качестве такового я должен был замещать начальника генерального штаба, а в остальном должен был выполнять отдельные оперативные задания, которые мне поручались. При моем вступлении в должность среди прочих дел, входивших в мою компетенцию, я нашел незаконченную оперативную разработку, в которой речь шла о нападении на Советский Союз. Этот оперативный план был выработан тогда генерал-майором Марксом, начальником штаба 18-й армии, который для этой цели был временно прикомандирован к главному командованию сухопутных сил. Начальник штаба сухопутных сил генерал-полковник Гальдер поручил мне дальнейшую разработку этого плана, начатого на основании директивы ОКВ, в частности, я должен был исходить из анализа возможностей наступления против Советской России в отношении рельефа местности, потребности и распределения сил и средств и т.д.; при этом указывалось, что я должен исходить из 130—140 дивизий, которые будут находиться в распоряжении для выполнения данной операции.

Далее, с самого начала нужно было уже учитывать использование румынской территории в качестве плацдарма для южной группировки германских войск, на северном фланге предусматривалось участие Финляндии в войне, но во время разработки этих оперативных планов этот момент не учитывался.

В качестве основы для предпринимаемых мероприятий учитывались цели операции как намерение ОКВ, в частности, во-первых, уничтожение находящихся в Западной России русских войск и пресечение возможности отступления войсковых частей в глубь России; во-вторых, достижение линии, которая сделала бы невозможными эффективные налеты русских военно-воздушных сил на территорию германской империи. Конечной целью являлось достижение линии Волга—Архангельск.

Разработка, которую я сейчас обрисовал, была закончена в начале ноября и завершилась двумя военными играми, которыми я руководил по поручению начальника генерального штаба сухопутных войск. При этом принимали участие старшие офицеры генерального штаба. В качестве основы для этих военных игр предусматривалось следующее распределение сил: в районе южнее Припяти предусматривалось использование группы армий, которая из района южной Польши и Румынии должна была достигнуть Днепра, Киева и районы южнее него. Севернее Припяти предусматривалось использование самой сильной группы армий, которая должна была наступать из района Варшавы и севернее ее. Главные удары этой группы должны быть направлены на Минск и Смоленск, а впоследствии на Москву. Еще одна группа армии — «Север» — должна была наступать из восточной Пруссии на Ленинград через Балтику. Результаты, полученные от этих игр, сводились к тому, чтобы достигнуть линии Днепр—Минск—Ленинград. Дальнейшие операции должны были развиваться в зависимости от того, как сложатся военная ситуация и дела со снабжением. По окончании военных игр состоялось совещание у начальника генерального штаба сухопутных войск, которое рассмотрело теоретические результаты этих игр с привлечением руководителей отдельных штабов групп армий, ответственных за операции на Востоке. В конце совещания состоялся доклад начальника отдела «Иностранные армии — Восток», который сделал сообщение об экономике и географической характеристике Советского Союза, а также в отношении характеристики войск Советского Союза. Примечательным является то, что тогда ничего не было известно о каких-либо приготовлениях со стороны России. Эти военные игры и совещания, о которых я сейчас говорил, завершили теоретическую подготовку и планирование будущей агрессивной войны.