Нюрнбергский процесс, сборник материалов

Восстановление принципа, что существуют несправедливые войны и что несправедливые войны являются беззаконными, можно проследить по многим событиям. Наиболее выдающимся является пакт Бриана-Келлога в 1928 году, согласно которому Германия, Италия и Япония вместе почти со всеми нациями мира отказались от войны как оружия национальной политики, обязались разрешать все спорные вопросы только мирным путем и осудили войну как средство для разрешения международных противоречий. Этот договор изменил правовой статут агрессивной войны. Как говорил в 1932 году господин Стимсон, государственный секретарь США, такая агрессивная война «не должна быть больше источником и предметом права, она не должна быть больше тем принципом, вокруг которого сосредоточиваются обязанности, поведение и права наций. Это — беззаконно... Этим самым актом мы признаем устарелыми многие правовые прецеденты и поставили перед юристами задачу пересмотреть многие из их кодексов и соглашений».

Женевский протокол 1924 года «О мирном разрешении международных конфликтов», подписанный представителями 48 государств, объявил, что «агрессивная война является международным преступлением». Восьмая сессия Лиги Наций в 1927 году единодушным решением представителей 48 государств, включая Германию, объявила, что агрессивная война является международным преступлением. На шестой панамериканской конференции в 1928 году 21 американская республика единогласно приняла резолюцию о том, что «агрессивная война составляет международное преступление против человечества».

Неспособность этих нацистов внимательно проследить или понять силу и значение этого изменения в международном правовом мировоззрении не является ни защитой, ни смягчающим вину обстоятельством. Если это и имеет какое-нибудь значение, так это только усугубляет их вину и делает еще более обязательным, чтобы закон, который они раньше осмеивали, был отомщен юридическим его применением к их беззаконному поведению. В самом же деле, даже по их собственным законам, если бы они только обращали какое-либо внимание на законы, эти принципы были обращены против этих подсудимых.

Статья 4 Веймарской Конституции предусматривает, что «общепринятые правила международных законов должны рассматриваться как обязательные положения, входящие как составная часть в законы германской империи». Может ли быть какое-нибудь сомнение в том, что признание беззаконности агрессивной войны являлось одним из «общепринятых правил международного закона» в 1939 году. Любое обращение к войне, к какому бы то ни было виду войны, является обращением к преступным средствам.

Война неизбежно влечет за собой убийства, насилия, лишение свободы и уничтожение собственности. Справедливая оборонительная война безусловно является законной и освобождает от уголовной ответственности тех, кто ведет ее в соответствии с законами войны. Но уголовные действия не могут быть оправданы доводом, что те, кто совершил эти действия, были вовлечены в войну, когда война сама по себе является беззаконной. Даже минимальное применение правового действия договоров, объявляющих агрессивную войну беззаконной, должно лишить тех, кто развязывает или ведет ее, всякой защиты, предоставляемой законом, и повлечь вынесение зачинщикам войны приговора в соответствии с общепринятыми принципами права, карающего преступления.

Но если кто-нибудь считает, что этот Устав, положения которого обязательны для всех нас, действительно содержит в себе новое право, то я буду продолжать настаивать, чтобы Трибунал строго его придерживался. Сила международного права, которую высмеивали эти обвиняемые, противопоставляя ему свое беззаконие, должна была быть восстановлена ценой потерь для моей страны свыше миллиона людей, не считая потерь других наций. Я не могу согласиться с предвзятыми доводами, будто бы общество способно расширять и укреплять силу права за счет гибели ни в чем не повинных людей, но я считаю, что прогресс права никогда не может происходить, если оставлять в живых морально виновных.

Верно, конечно, что Устав Трибунала не имеет юридического прецедента, но международное право является чем-то большим, нежели схоластической коллекцией абстрактных и неизменных принципов. Оно является плодом договоров и соглашений между нациями и установившихся обычаев. Но каждый обычай происходит из какого-то отдельного акта, а всякое соглашение может быть заключено по инициативе какого-либо государства. Если бы даже мы и были готовы отказаться от всякого принципа дальнейшего развития международного права, то мы все же не могли бы отрицать, что и в наши дни мы имеем право устанавливать обычаи и заключать соглашения, что само по себе является источником обновленного и усиленного международного права. Международное право не может развиваться путем нормального законодательства потому, что для него не существует постоянного международного органа власти.