Нюрнбергский процесс, сборник материалов

Папен: Это верно. И я скажу, почему это так. У меня было две официальных беседы с Гинденбургом. 9 января, когда я вернулся в Берлин, я от рейхсканцлера Шлейхера направился к рейхспрезиденту фон Гинденбургу. Рейхсканцлер Шлейхер, полагая, что в беседе со Шредером я действовал нелояльно по отношению к нему, просил Гинденбурга больше не принимать меня. Я рассказал фон Гинденбургу о действительном содержании беседы со Шредером, и, после того как я договорился со Шлейхером, Гинденбург был убежден, что все это в целом было большим недоразумением. В следующий раз, насколько я помню, с Гинденбургом я имел официальную беседу только 22 января, когда я говорил с ним вторично об этих правительственных делах.

Файф: Давайте посмотрим, что говорит по этому поводу начальник канцелярии президента. Может быть, ему удастся освежить вашу память. Обратитесь к аффидевиту Мейснера. Там сказано: «Шлейхер впервые обратился с этим предложением к Гинденбургу в середине января...». Далее в следующем предложении сказано: «Тем временем Папен вернулся в Берлин и благодаря договоренности с сыном Гинденбурга имел несколько бесед с президентом. Когда Шлейхер возобновил свое требование о получении чрезвычайных полномочий, Гинденбург заявил, что он не может дать ему такие полномочия и должен оставить за собой право принимать решения в каждом отдельном случае. Шлейхер со своей стороны заявил, что при подобных обстоятельствах он не может оставаться в правительстве, и 28 января 1933 г. подал в отставку...

В середине января, когда Шлейхер -впервые просил о предоставлении ему чрезвычайных полномочий, Гинденбург не знал еще о связи, существующей между Папеном и Гитлером, особенно о совещании, которое имело место в доме одного из банкиров Кельна, Курта фон Шредера. Со второй половины января Папен стал играть все большую роль в доме имперского президента, но, несмотря на уговоры Папена, Гинденбург до самого конца января сомневался, следует ли назначить Гитлера канцлером. Он хотел, чтобы Папен еще раз занял пост канцлера. В конце концов, Папену удалось привлечь Гинденбурга на сторону Гитлера аргументом о том, что представители других партий правого крыла, которые будут принадлежать к правительству, будут ограничивать свободу действий Гитлера. В дополнение к этому Папен высказал свои опасения в том смысле, что в случае, если снова будет пропущена данная возможность, может возникнуть угроза восстания национал-социалистов и гражданской войны». Это правильно?

Папен: Нет.

Файф: Подсудимый, вы сообщили нам, что у вас было два совещания с президентом фон Гинденбургом, и затем, кажется, после 18 января у вас состоялось несколько совещаний с Гитлером, а после 22 января у вас были совещания с подсудимым Герингом, как он заявил об этом в своих показаниях, не так ли?

Папен: Нет, с Гитлером я не встречался с 4 до 22 января.

Файф: Допустим, что это заняло четыре дня. Я не буду спорить с вами по поводу одного или двух дней, но по датам нацистской партии можно заключить, что вы начали переговоры 18-го числа. Таким образом, самым важным совещанием было совещание, которое Оскар фон Гинденбург созвал в доме подсудимого фон Риббентропа, не так ли?

Папен: Это была предварительная беседа. Во всяком случае, это был первый момент установления связи с национал-социалистами, с Гитлером и Герингом.

Файф: И Оскар фон Гинденбург во время этого совещания в доме фон Риббентропа имел личную беседу с Гитлером, которая продолжалась примерно около часа?

Папен: Это возможно, я уже не помню этого.

Файф: И после этого было принято решение о том, что Гитлер станет канцлером в новом правительстве и что он введет в правительство подсудимого Фрика в качестве министра внутренних дел и подсудимого Геринга в качестве министра без портфеля, причем сам Гитлер возглавит государство в роли канцлера?

Папен: Нет, 22-го числа мы вовсе не договаривались об этом.

Файф: Я имел в виду, что это соглашение было достигнуто в течение тех нескольких дней, о которых вы заранее договорились.

Папен: Да, но очень важно констатировать это. Мы начали эти переговоры лишь после того, как стало ясно, что фон Шлейхер не может сформировать правительство. Это очень важно.

Файф: Вы говорите сейчас Трибуналу, что в то время, — как вы это уже подтвердили, — вы действительно принимали меры к тому, чтобы привести Гитлера к власти просто из-за того, что он стал во главе самой большой партии в рейхстаге, или потому, что вы считали его наиболее подходящим человеком для поста канцлера в Германии в то время? Каковы были ваши мотивы?

Папен: Мои мотивы, господин обвинитель, были очень просты. При том положении, которое создалось после 23 января, имелось лишь две возможности: или нарушение конституции и начало гражданской войны, или правительство во главе с Гитлером.