Нюрнбергский процесс, сборник материалов

Кругом царило лихорадочное возбуждение, крики испуга и вопли слышались из всех камер. Один из стоявших на посту эсэсовцев, довольно молодой парень, был так возбужден, что, очевидно, потеряв сознание и забыв, каково было положение вещей, сообщил мне, жестикулируя при этом пальцами, что человек, о котором шла речь, был убит тремя выстрелами в висок и двумя — в затылок».

Вы получили весьма ясное представление о методах СС и гестапо после того, как фон Чирский прислал вам это описание, не правда ли?

Папен: Да.

Файф: Скажите нам, прежде чем мы кончим рассмотрение этой волнующей выдержки, которую я только что зачитал, кто был этот хорошо известный человек, о котором сказали, что он совершил самоубийство, и который был застрелен тремя выстрелами в висок и двумя — в затылок? Кто он был?

Папен: Я этого не могу сказать, я не знаю этого.

Файф: Вы хотите сказать, что фон Чирский никогда не говорил вам, кто был этот человек, проработав с вами после этого несколько месяцев?

Папен: Я не могу вспомнить, чтобы он говорил со мной об этом. Может быть, я забыл. Это был, очевидно, один из тех людей, которые были убиты 30 июня.

Файф: Вы говорите, что может случиться, что вы забыли. Хотите ли вы сказать, что такие ужасные факты были столь обычны для вас, что вы не можете помнить о фактическом убийстве такого видного человека, которое выдавалось за самоубийство. Подумайте еще. Не можете ли вы сказать Трибуналу точно, кто был этот несчастный человек?

Папен: Если бы я это вспомнил, то охотно бы сказал. У меня нет оснований скрывать это.

Файф: Хорошо, Трибунал сейчас рассмотрит вопрос о том, в какой форме вы сообщили об этом Гитлеру. Вы считали, что фон Чирский говорил вам правду, не так ли? Вы это сами сказали. Вы верили в то, что он говорит правду, не так ли?

Папен: Да.

Файф: Подсудимый, до того как мы перейдем к тому, что случилось, когда он послал этот отчет, мне кажется, его послали в концентрационный лагерь, где ему обрили голову, но через некоторое время он был освобожден и снова вернулся к вам на службу и работал у вас до февраля 1935 года? Это правильно, подсудимый?

Папен: Да, это совершенно верно.

Файф: Это все, что известно о событиях, имевших место до февраля 1935 года. Затем его попросили явиться в гестапо и представить отчет. После этого имела место эта переписка. Вы говорите: «Как я уже вчера сообщил по телеграфу, я передал фон Чирскому указание от 2-го числа этого месяца, в котором повторялось требование о том, чтобы он явился в указанный гестапо день, а именно 5 февраля. Затем он заявил мне официально, что он не может выполнить этого указания, поскольку он убежден, что он будет убит тем или иным путем, если он это сделает. Он сказал, что изложил причины, по которым не хочет ехать, в отчете, который я перешлю, как только получу его. Я вчера, наконец, освободил г-на фон Чирского, которого я уже отстранил от занимаемого им поста на время судебного разбирательства. Само собой разумеется, что я порву с ним все связи официального характера сразу же после того, как завтра будут сданы все дела».

Затем вы говорите, что вы телеграфировали подсудимому фон Нейрату, что фон Чирскому дали отпуск по болезни.

Посмотрите на последний абзац:

«После того как я несколько раз просил, чтобы фон Чирский получил возможность оправдаться перед обычным судом в обвинениях, которые выдвинуты против него, то естественно, я искренне сожалею, что дело кончается таким образом. Я сделал все, что было возможно, чтобы убедить фон Чирского действовать, как ему было указано, а именно дать возможность гестапо допросить его».

Правильно ли, .подсудимый, что вы сделали все, что было в ваших силах, для того, чтобы ваш работник был отправлен на смерть в гестапо и убит там?

Папен: Я считаю, что будет правильным указать Суду на другие письма, из которых вытекает, что я не только однажды, но неоднократно просил Гитлера рассмотреть дело фон Чирского в суде согласно существовавшим законам.

Файф: Совершенно правильно. В этом письме об этом говорится.

Папен: После того как мне в этом было отказано и фюрер не согласился с тем, чтобы возбудить процесс согласно существовавшим законам, Гитлер известил меня, что он лично вмешается в это дело и берет на себя личную ответственность за то, что с фон Чирским ничего не случится, если он будет допрошен гестапо. Это вы найдете в этих письмах. Фюрер обещал ему полную безопасность, если он явится для допроса в гестапо. Вследствие этого, после того как было отказано в рассмотрении его дела в суде и Гитлер обещал, что с фон Чирским ничего не произойдет, я попросил фон Чирского, чтобы он согласился подвергнуть себя допросу, так как обвинение, которое было выдвинуто против него, должно было быть как-то выяснено.

Файф: Вы уже 31 января считали, что слухи о том, что гестапо хочет нейтрализовать фон Чирского, являются достоверными. 5 февраля в отрывке, который Трибунал только что просил меня зачитать, вы заявляете, что это означало бы гибель и разорение для него самого и для его семьи. Но вашим единственным желанием было сделать все, чтобы избежать скандала.