Нюрнбергский процесс

О преднамеренных ударах немецкой артиллерии и авиации по музеям и дворцам Ленинграда рассказал на Нюрнбергском процессе советский учёный, директор Государственного Эрмитажа академик И. А. Орбели, до марта 1942 г. находившийся в блокированном нацистами и их союзниками городе. С достоинством и уверенностью он отмёл уловки адвокатов подсудимых и, не будучи артиллеристом, доказал, что огонь по Эрмитажу не был случайностью.

Приказ Гитлера превратить в развалины Москву и Ленинград «артиллерийским огнём и воздушными налётами», отданный в октябре 1941 г., свидетельствует о самых варварских намерениях фюрера. Однако эта задача оказалась не под силу немецкой военной машине.

Подсудимый Функ

Противовоздушная оборона (ПВО) Москвы была столь сильна, что прорыв бомбардировщиков сквозь плотный зенитный огонь был редкостью. На дальность артиллерийского выстрела нацисты приблизиться к столице не смогли.

Ленинград был в худшем положении. Но и здесь мужественные действия ПВО, истребительной авиации не давали врагу развернуться. Гражданское население дежурило на крышах, обезвреживая зажигательные бомбы. Губительным был огонь артиллерии, позиции которой находились сравнительно близко от города. Боеприпасов нацисты не пожалели. Свидетель из числа немецких артиллеристов сообщил, что на батареях создавался большой запас снарядов специально для разрушения гражданских объектов.

Подсудимый Шахт

Противник уничтожил 20 тыс. жилых домов и около 9 тыс. зданий хозяйственного назначения. Пострадали здания Адмиралтейства, Эрмитажа и др. Удар для Ленинграда был тяжёлый, но не смертельный.

Рабовладельцы и невольники

Мужество и стойкость Красной армии превратили «молниеносную» войну в затяжную. Уже в 1942 г. в Германии стала ощущаться нехватка кадров в военной промышленности, которая была вынуждена набирать обороты, а также в других отраслях и в частном секторе экономики.

Нацистские вожди увидели выход в доставке рабочей силы с оккупированных территорий. В марте 1942 г. Ф. Заукель был назначен генеральным уполномоченным по использованию рабочей силы в управлении четырёхлетнего плана. Именно он стал одним из главных ответственных за организацию использования принудительного труда в нацистской Германии.

Подсудимый Шпеер

На оккупированных территориях СССР людей хватали в ходе облав, силой загоняли в товарные вагоны и отправляли в Германию, где их ждала непосильная работа на самых трудных участках, голод, антисанитарные условия, физические наказания за малейшую провинность.

Масштабы акций Заукеля были огромными. На каторге в Германии оказались без малого 5 млн советских граждан. Почти 2 млн гражданских лиц, пленных и заключённых концлагерей доставили из Франции. Из Нидерландов, Бельгии и Дании депортировали в общей сложности 1370 тыс. человек.

Со временем условия труда и быта иностранных рабочих всё дальше отходили от человеческих стандартов. Рабы с Востока оказались в наихудшей, запредельно тяжёлой ситуации. Ещё в ноябре 1941 г. Геринг определил подход к советским людям, попавшим в нацистское рабство, так:

«Должны применяться лишь следующие разновидности наказания, без промежуточных ступеней: лишение питания и смертная казнь…»

«Германизация» земель, геноцид «неполноценных» народов

Однажды А. Гитлер сказал своим приближённым:

«У нас нет никаких обязательств по отношению к русским. Слово „свобода“ для них означает право мыться по праздникам. Наша задача одна: германизировать эту страну путём ввоза туда немцев, на коренное же население надо смотреть как на краснокожих…

Никаких прививок для русских и никакого мыла, чтобы смывать с них грязь! Зато пусть у них будет сколько угодно водки и табака…

Мы должны стремиться к тому, чтобы выжимать из занятых нами областей всё, что только можно… В наших интересах, чтобы в каждой деревне была своя секта. Даже если таким образом в тех или иных местах возникнет культ колдовства, как у негров или индейцев, мы будем это только приветствовать: это усилит разъединение в русском пространстве…»