Читаем Нюша (СИ) полностью

- Таня! - Валентина Георгиевна была слишком культурной дамой и подобные словечки, без которых мой словарный запас заметно бы обеднел, всегда вызывали в ней маленький шок. - Прошу, не выражайся. Ты же девочка и подобные слова, поверь, совершенно не красят твою речь. Можно ведь просто сказать что запах неприятный, что он… он специфический…

- Ну да, и очень напоминает запах собачьих экскрементов. Так лучше?

Валентина Георгиевна огорченно вздохнула:

- Ладно, дело ваше, юная леди.

- А что опять-то не так, я ведь не сказала ничего дурного? Ну если все ваше «волшебство» попахивает…

- Татьяна, достаточно. Я вас прекрасно поняла. - Валентина Георгиевна одной рукой схватилась за голову, другой выхватила у меня из рук свое «волшебство». - Идемте.

Оставив комнату с разными прибамбасами, микроскопами, пробирками и двумя трудящимися над очередными разработками сотрудниками, мы прошли в другое, более знакомое мне место.

Небольшая комнатушка с огромным окном, максимально заполнявшим ее светом; столом, кушеткой, парой стульев и полок; была тем самым местом, где мне на рожу наносили всякие разные волшебные зелья. Меня приводили сюда, вначале мазали совсем крошечный кусочек самого незаметного участка кожи; затем, по истечении определенного времени, не дождавшись негативной реакции в виде покраснения или опухоли или зуда, щедро размазывали разноцветное дерьмо по всей моей непривередливой роже. Когда это происходило, я не редко слышала со стороны некоторых сотрудников некое шипение, что-то вроде: «Надо же, от этой фигни даже у нашей Машки кожа выгорала, а у этой реакции ноль». Один раз даже звучало: «Наша Муся сама себя до смерти зачесала после того, как мы забыли с нее смыть это», но на меня их каши-малаши не производили никакого эффекта. Сотрудникам данной лаборатории просто не было известно то, что знала я: Маша и Муся, скорее всего, были их любимицами, хоть и выполняли роль подопытных крыс. Меня же не любил никто в целом мире и даже их дерьмовые крема не желали вступать со мной ни в какие взаимоотношения.

- Твои ощущения? - прозвучал милый голосок Валентины Георгиевны после того, как на нижней части моей щеки оказалась капелька вонючей смеси.

- Да никак, в общем. - Я изо всех сил пыталась почувствовать хоть что-то, но кроме противного холодка, который может вызвать даже детский крем, не почувствовала ничего нового.

- Ну вот и хорошо. - Женщина довольно улыбнулась. - Тогда, может мы не будем терять время и сразу нанесем весь крем?

- Давайте. Хуже точно не будет.

Валентина Георгиевна понимающе улыбнулась:

- Случится, Танечка, может все что угодно, как бы печально это ни звучало. Но, исходя из нашего предыдущего опыта, не могу с вами не согласиться - хуже точно быть не должно.

Правда была за нами. Просидев с кремом на лице почти два часа, я так ничего кроме холодка не почувствовала. Моя кожа не стала чистой и бархатной, как у младенца, но и не превратилась в лягушачью, что не могло не радовать. Она и без всяких опытов была такой же прекрасной как у вьетнамской представительницы этого семейства, эту мерзкую жабу я хорошо помню с уроков биологии - фууу.

- Странно, но я была уверена, что этот состав особенный. - Валентина Григорьевна разочарованно вздыхала и пристально, с лупой в руках, вглядывалась в кожу на моем лице. - Реакция отсутствует полностью. Такое впечатление, что я нанесла тебе на лицо сливочное масло. Жаль… Очень жаль. А ведь нам так хочется создать крем, который поможет миллионам подростков избавиться от подобной дерматологической проблемы.

Еще бы им не хотелось. Да такие как я «красавцы» за любые деньги стали бы разметать с полок их «волшебные» каши-малаши, только бы избавить себя от «радости» ежедневно видеть в зеркале то, что видела там я. Даже я, с полным отсутствием жажды жизни, все же попробовала бы украсить хотя бы чисто физиологический ее аспект. Должно же хоть что-то изо дня в день радовать человека, пусть даже это будет всего лишь его не стремное лицо.

За эту подработку мне платили товаром. Договор наш заключался в следующем: если пробник срабатывает и мой организм подсказывает в каком направлении действовать дальше - мне платят деньгами; если нет - бери то, что хотя бы не навредит. Так и вышло, что за полтора года нашего сотрудничества мне ни разу не удалось заработать наличные, зато эта «волшебная» баночка у меня была седьмой по счету. Откровенно говоря, я ими не пользовалась, не желая лишний раз осознавать степень плачевного и непоправимого состояния своей кожи; но и выбросить было жалко. Так, пылились эксклюзивы на полках, да и все.

7

Домой я вернулась поздно вечером. Голодная, как собака, и уставшая словно конь. Я не стала заморачиваться с ужином, обойдясь шоколадным батончиком, чашкой кофе и сигаретой.

Мамы дома не было, что не могло не радовать, но грязная чашка из под ее утреннего кофе и два бычка в чайном блюдце заставили пожалеть о том, что это не надолго. Завтра она снова вернется бухая; снова будет наезжать; снова будет истеричить, гадить и блевать где попало.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза