Читаем Ньювейв полностью

• Пласты – виниловые пластинки, основной объект предпринимательства в меломанском мире П. имели свои градации в виде размеров, как например маленькая «сорокопятка» и в виде репринтов, произведенных как в Голландии, так и в странах соцлагеря, Югославии и Польше. Такие П. назывались «печатками» и «последниками», вышедшие по следам только что прогремевших легально отпечатанных шлягеров. Термин «последник» также интерполировался и на аудиозаписи, расцвет тиражирования которых пришелся на первую половину 80-х.

• Погонялово, позывные – альтернативное кличкам обозначение, принятое прозвище. В перестроечный период носило характер – как традиционный, по деяниям и особенностям характера, так и меломанский в виде принятия названий или части названий любимых зарубежных исполнителей. В крайней радикальной, часто панковской, форме прозвища давались в исковерканном и юмористическом ключе или носили устрашающе карикатурный характер.

• Сейшен – термин из системы хиппи, обозначавший выступление самодеятельных артистов. В постфестивальный период употреблялся как обозначение любых рок-концертов.

• Сквот – захваченное артистическими или субкультурными коммунами пустующее здание, помещение или пространство. В перестроечный период сквоттерство вылилось в массовое движение во многих советских городах. С. стали очередным самостоятельным этажом для самодеятельных художников и музыкантов. В массе своей приезжих или транзитных.

• Репают – (от сказочн. репы) выдергивают с грядки, схватывают.

• Стрит, стритовый – (от англ. streat) улица, уличный.

• Стёб, стебаться – пересмешничать, издеваться. В перестроечной культуре С. занимал основное место, был первичным во многих начинаниях и множественен в проявлениях, начиная с устного и музыкального творчества, заканчивая дресс-кодом и фольком. По большому счету, субкультуры многих периодов представляли собой «культуры стёба», выдерживая позиции социальной сатиры, высмеивая и выявляя пороки и недостатки обычного общества.

• Телага, телогрейка – стеганная строительно-рабочая куртка, основной элемент дресс-кода гопников и жителей спальных районов 80-х. «Телогреешниками» также называли не дресс-кодированных мото-рокеров, также любивших гонять на спортивных мотоциклах в этих куртках, пригодных на все случаи жизни, но дебильного покроя.

• Толчок, толпа, куча – места сбора филофонистов, как называли в советские времена любителей музыки. Помимо прямых покупок и продаж коллекционерами совершались обмены – «ченьджи» и «добивки», – когда пополнение коллекций добивалось деньгами или чем-то еще. Подобные места существовали во многих городах Советского Союза.

• Трасса, выйти на трассу – путешествия автостопом и на «собаках» (электричках) в рамках системных вписок или просто ткнув пальцем в карту. Перемещение по таким трассам требовало определенных навыков и знаний. В рамках системы хиппи выход на трассу считался зачетом для начинающих «пионеров» и отметкой в некоем послужном списке. Так же, как и выезды на игры у фанатов. Выезд мог быть засчитан, только если фанат действительно попадал на трибуну стадиона.

• Тусить, тусоваться, туса, тусовка – посещение в целях праздного времяпрепровождения или по неформальным интересам злачных и субкультурных мест.

• Утюги, утюжить – группа, выделившаяся из общей массы спекулянтов. Занимались уличными обменами «ченьджами» с иностранными туристами и коммерсантами, перепродажей одежды, валюты, антиквариата и меломанского и военного мерчендайза. Начинающие «утюги» занимались обменом советских значков и мелкой атрибутики на вещи и жвачку, за что были прозваны «гамщиками» (от англ. Bubble gum). В. Л.нинграде, и по сей день в Санкт-Петербурге, фарцовщиков и «утюгов» называют мажорами. Язык и микромир У. за несколько десятилетий оброс собственным самостоятельным сленгом и специальными рабочими терминами. Такими, к примеру, как «баклажан» – фунт стерлингов, «кИшки» – вещи, «шузы» – обувь, «алера» – итальянцы, «бундеса» – немцы и т. д.

• Урел, урлово – термин далеких 60-х смутного происхождения для обозначения народных масс и обычного населения СССР. По наиболее достоверной легенде ведет свое происхождение от англ. Ureal – мочевинный, с привычной сленговой игрой игрой слов в real/unreal. Также имеет отображение в криминальном сленге как урла – краденная вещь.

• Фан, фанат, фанатеть – термин, происходящий из околофутбольной среды и совмещающий в себе и веселье, и приверженность. В перестроечный период вместе с кадровым составом плавно интерполировался в рок-среду и меломанские субкультуры.

• Фантик, фантики – пренебрежительное обозначение ряженых в субкультурный дресс-код, которых привлекает только внешняя оболочка лайф-стайлов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Хулиганы-80

Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Хардкор
Хардкор

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Перестройка моды
Перестройка моды

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Еще одна часть мультимедийного фотоиздания «Хулиганы-80» в формате I-book посвященная феномену альтернативной моды в период перестройки и первой половине 90-х.Дикорастущая и не укрощенная неофициальная мода, балансируя на грани перформанса и дизайнерского шоу, появилась внезапно как химическая реакция между различными творческими группами андерграунда. Новые модельеры молниеносно отвоевали собственное пространство на рок-сцене, в сквотах и на официальных подиумах.С началом Перестройки отношение к представителям субкультур постепенно менялось – от откровенно негативного к ироничному и заинтересованному. Но еще достаточно долго модников с их вызывающим дресс-кодом обычные советские граждане воспринимали приблизительно также как инопланетян. Самодеятельность в области моды активно процветала и в студенческой среде 1980-х. Из рядов студенческой художественной вольницы в основном и вышли новые, альтернативные дизайнеры. Часть из них ориентировалась на художников-авангардистов 1920-х, не принимая в расчет реальную моду и в основном сооружая архитектурные конструкции из нетрадиционных материалов вроде целлофана и поролона.Приключения художников-авангардистов в рамках модной индустрии, где имена советских дизайнеров и художников переплелись с известными именами из мировой модной индустрии – таких, как Вивьен Вествуд, Пак Раббан, Жан-Шарль Кастельбажак, Эндрю Логан и Изабелла Блоу – для всех участников этого движения закончились по‑разному. Каждый выбрал свой путь. Для многих с приходом в Россию западного глянца и нового застоя гламурных нулевых история альтернативной моды завершилась. Одни стали коллекционерами экстравагантных и винтажных вещей, другие вернулись к чистому искусству, кто-то смог закрепиться на рынке как дизайнер.

Миша Бастер

Домоводство

Похожие книги

Путеводитель по оркестру и его задворкам
Путеводитель по оркестру и его задворкам

Эта книга рассказывает про симфонический оркестр и про то, как он устроен, про музыкальные инструменты и людей, которые на них играют. И про тех, кто на них не играет, тоже.Кстати, пусть вас не обманывает внешне добродушное название книги. Это настоящий триллер. Здесь рассказывается о том, как вытягивают жилы, дергают за хвост, натягивают шкуру на котел и мучают детей. Да и взрослых тоже. Поэтому книга под завязку забита сценами насилия. Что никоим образом не исключает бесед о духовном. А это страшно уже само по себе.Но самое ужасное — книга абсолютно правдива. Весь жизненный опыт однозначно и бескомпромиссно говорит о том, что чем точнее в книге изображена жизнь, тем эта книга смешнее.Правду жизни я вам обещаю.

Владимир Александрович Зисман

Биографии и Мемуары / Музыка / Документальное