Нивече солп'о

Но на утро шестнадцатого дня я получил приход, приход и вдохновение. Я очнулся с совсем иными ощущениями, не полоумного идиота, а здравомыслящего джентльмена, готовый вновь увидеть свет. Чёрный мрак спал с моего разума, тёмная пелена с моих глаз, я был счастлив, что мог адекватно думать, всё предыдущие казалось страшным сном. Меня ждала новая жизнь, я ощущал это всей душой, я выбрался из подвала, дядя очень испугался когда увидел меня и подумал, что я нечисть из бездны, он совсем забыл о моём существовании. Посмотрев в зеркало я тоже был напуган. От туда на меня смотрело жуткое создание с серой как пыль кожей, красными глазами, опухшим носом и тонкими конечностями, из под кожи которых светились вены. На голове чудища сидел рой пауков, давно умерший светлый рой. Кривая челюсть и град вмятин по всему телу. Это чудовище нужно было прикончить.

Попросив помыться в доме моего дяди, он ответил гневным, полным ругани отказом, я спокойно, внимательно подбирая слова, мазал ему уши мёдом, объяснил как мне необходимо очиститься. Он опешил от неожиданности, он и подумать не мог, что я могу так разговаривать, а мой внешний вид лишь дополнял его страх и он поддался, разрешив мне принимать водные процедуры. Пока я мылся, я услышал, как дядя быстро собравшись покинул дом, и я стал ждать инквизиторов, что посчитают меня за бездонное отродье, вселившееся в глупого дурака.

Мерзкое чувство слоённой пыли и грязи на коже смывались блаженным, нежным ощущением свободы. Вода омывала моё тело, успокаивая раздражённую кожу и приводя разум к ещё более ясному состоянию. После так необходимой ванны я приступил к лечению болезни, взяв несколько трав и эликсиров у дяди, надеясь, что он не будет против, а он был против, я начал первую процедуру лечения, выпив противозаразный эликсир и втирая карбенские травы в кожу, пару капель эликсир закапал себе в глаза, терпя неистовое жжение. После этого обратился к шкафу брата своего отца, за новым прикидом. Какое счастье, что дядя любитель моды, у него полный гардероб недурных одеяний, под стать новому человеку. Натянув на себя чёрный вамелийк и такие же брюки, одев перед этим паморку, я почти был готов выйти в люди. Остались лишь решить проблему лицевых мёртвых пауков, но в доме всегда есть нож. Взяв первый попавший под руку острый нож, примерил на себе роль цирюльника, аккуратно срезая множество лишних локонов. Проводя лезвием по коже головы, с трудом срезая волосы, я добился приличного вида. Ещё раз омыв волосы с шампунями гельдско качества, и намазав их разными блестящими гелями, я почти был готов. Взглянул в зеркало, дабы выявить несоответствие с эталоном прекрасного, я приметил их множество: гнилые зубы, жёлтым блеском светились из под губ, неровное, побитое тело и фиолетовый опухший нос, время от времени сгибающийся с громким шмыганьем, но это мне было не подвластно изменить, так скоро. Всё взятое у дяди я непременно верну, как появиться возможность.

В дом ворвались четверо религиозных воинов с палицами и мечами наружу, размахивая серебряными печатями и читая молитвы. Двое тут же побежали ко мне, сбив меня с ног и обсыпав серебряным порошком. Я не сопротивлялся, просто ждал. Старый, мерзостного вида, бледный инквизитор, стал читать очистительную молитву, время от времени ударяя меня маленьким металлическим медальоном с символом церкви. В конце концов они связали меня и повели в телегу, на которой мы отправились до церкви. Всю дорогу я сидел смирно, не шевелясь, что казалось лишь сильнее пугает моих спутников, нервно глядевших на меня.

Прибыв ко входу в мрачную церковь из чёрного кирпича с пристройкой в виде инквизиторского офиса. На стенах церкви красовались искусно выполненные витражи, блестевшие в свете солнечных лучей. Величественное здание со шпилям и вырезанными скульптурами святых. Мы прошли сразу к офису по вытоптанной тропинке, с лежащими кусками кровавой одежды. Войдя в тёмное здание меня сразу повели в дальнюю комнату, которую открыли, закинули меня туда и заперли дверь, оставив меня наедине со мраком, в ожидании чего-то. Комната без окон, кромешная тьма и мёртвый воздух наводили неприятные мысли о моей дальнейшей судьбе. Прошло около двадцати минут по внутренним ощущениям, а я всё также сидел один во тьме и ожидании, всё более напуганный и отчаявшийся.