Ниже ада

Я последовал за ним, знакомым с прошлой ночи маршрутом. В приемной, носящей следы дневного боя, картина была похожей — три тела в серой форме распластались в позах, в которых их настигла нежданная беда. Один из гэбистов успел нацепить устройство ОСЭ и взять ППСС. Не очень-то ему это помогло! Тарасов бросился на трофей, как коршун на полевку.

— Тут они, красавцы! — весело сказал капитан, поводя по сторонам красноватыми линзами прибора. — Кружат! Полным-полно! Я такого количества в жизни не видел!

Я пожалел, что рядом нет еще одного устройства обнаружения. Да и автомата тоже. Без них я остро почувствовал себя слепым и голым. Как представлю, что идти придется сквозь НИХ… Но в какой-то миг я вдруг понял, что ясно вижу полупрозрачные силуэты призраков. Их и правда было очень много. Гораздо больше, чем вчера. Они стаями носились по помещениям, постоянно появляясь из стен и туда же уходя. Слегка оторопев от этой жуткой карусели, мы с капитаном вышли из здания.

Снаружи стояла непроглядная тьма. Но, проморгавшись, я опять-таки «вдруг» стал различать предметы. Эге! Так у меня и ночное зрение появилось?

Капитан бодрым шагом, словно и не валялся всего полчаса назад в полной отключке, топал по тротуару. Я замешкался у дверей Управления, и капитан, оглянувшись, недовольно осведомился, чего я тяну. А мне просто надо было немного адаптироваться к своим новым способностям. Да и призраки нервировали — один, самый назойливый, постоянно кружил перед самым носом. Расстояние до него, по моим субъективным ощущениям, составляло меньше метра.

Стараясь не обращать на это внимания, я догнал Тарасова, и мы, плечо к плечу, почти строевым шагом двинулись в известном капитану направлении. В хорошем темпе мы прошли больше тысячи шагов (я считал!) и повернули налево. Здесь черта Города заканчивалась. Дальше виднелась голая пустошь. Теперь мы двигались вдоль границы жилой зоны. Дома были по левую руку — пустырь по правую. Призраки продолжали кружить над головой, и Тарасов изредка недоуменно качал головой, бормоча себе под нос что-то вроде: «Никогда не видел, чтобы они так носились!»

— Неужели это настолько неординарное событие? — поинтересовался я из чисто академического интереса, чтобы хоть как-то скрасить дорогу.

— Такое столпотворение? — уточнил Тарасов. — Ну, да, конечно! Обычно мы за ночь десятка два видим. Шесть-семь удается сбить. А сейчас… Я даже и не думал, что их может быть так много. Просто теряюсь в догадках, что могло послужить причиной! Единственная приходящая в голову отгадка — они знают о наших событиях и реагируют на них.

— А вы разве не признаете за ними разумность? — удивился я. От Плужникова мне поступала несколько другая информация.

— Ну, как это — разумность? То, что они не безмозглые, — понятно! А вот наличие разума? Не знаю… — призадумался Тарасов, не сбиваясь, впрочем, со строевого шага. — Вы знаете, в нашем батальоне некоторые умели входить с ними в контакт. Вот, к примеру, сержант Сысоев из моей роты…

— Это тот, без глаз? — уточнил я.

— Он самый! — подтвердил Тарасов. — Но эти контакты были скорее на уровне чувств…

— И что же чувствуют призраки? — заинтересовался я, украдкой косясь на нашего назойливого спутника, так и продолжавшего лететь в метре перед моим носом.

— В основном голод, — ответил Тарасов, — но иногда… Черт! Да, тля, задолбал же этот настырный хрен!

Это капитан возмутился поведением преследующей нас (или указывающей дорогу) «сублимированной эманации». В данный момент призрак сблизился со мной на полметра, то есть висел почти вплотную к моему лицу. Шарахнувшись, капитан вскинул автомат. Я едва успел остановить выстрел.

— Погоди, Володя! Мне кажется, что он нам сказать что-то хочет!

— Сказа-а-ать? — удивленно протянул Тарасов, но автомат опустил. — Хорошо, давайте отойдем в сторонку, вот к тем сарайчикам.

Мы отошли к группе покосившихся строений, которые, видимо, использовались жителями в качестве выносных кладовок. Призрак последовал за нами. Капитан толкнул кривую незапертую дверь, и мы вошли, а вернее, втиснулись в помещеньице, больше напоминающее по размерам шкаф. «Эманация» прошла сквозь стену и снова вплотную подлетела ко мне.

— Ну, давай! — скомандовал я. — Есть что сказать — говори!

Серое марево окутало меня.