Ниже неба

– С нами все будет в порядке, доктор Хоули! По всей Англии уже и так достаточно покойников на сегодняшний вечер! – отозвался человек в черном плаще.

Он еще раз с силой ткнул тростью в крышу и заорал:

– Быстрее, болван! У нас нет времени.

– Но, маркиз Конингем... – начал было человек по имени Хоули, но запнулся, осознав вдруг, что карета все равно не поедет медленнее по выметенным ветром улицам Лондона.

Откинув в сторону кожаную занавесь на окне, Хоули вгляделся в темноту и увидел какую-то тень позади кареты – другой экипаж, а может, просто ветку. Он отпрянул назад, на обитое бархатом сиденье, сжал сильнее поручень и, закрыв глаза, быстро забубнил двадцать второй псалом, повторяя одну строку: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня.»

Он попытался представить себе образ Всевышнего, спасающего его от невзгод, но все, что он смог,– это увидеть маркиза Конингема, неистово колотившего своей тростью о крышу кареты и заставлявшего кучера гнать еще быстрее.

– И хоть я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной... – прошептал он, повторяя еще раз, – Ты со мной... Ты со мной... Ты со мной...

– Доктор Хоули, вы молитесь? – поинтересовался Конингем, не скрывая насмешки.

Открыв глаза, Хоули нахмурился:

– А разве это не то, чем должен заниматься архиепископ в подобную ночь?

– Конечно, ваше святейшество, – насмешливо поддакнул Конингем, – но за всю Англию – не только за себя.

– Не только за себя воздаю я Господу молитвы. Я молюсь за тех четверых жеребцов, которые несутся впереди нас! – и, оглядевшись, Хоули прибавил: – И за того, кто сделал эти хрупкие рессоры для нашей кареты, кто бы он ни был!

Как бы в ответ, карета накренилась, огибая угол дома, и бесцеремонно бросила доктора Хоули, архиепископа Кентерберийского, в проход между двумя сиденьями.

* * *

– Александрина? – позвал мягкий голос. – Александрина, дитя мое, ты не спишь?

Молодая женщина приподнялась на локте и заспанными глазами уставилась на дверь, в которой, освещенная тусклым пламенем свечи, виднелась фигура женщины, укутанной в длинный капот.

– Мама, это ты? – она подалась чуть вперед, пытаясь разглядеть смутные очертания.

Женщина вошла в комнату, прикрывая пламя свечи рукой:

– Да, моя дорогая. Извини, что разбудила тебя так рано, но...

– Который час? – прервала Александрина, садясь в постели.

– Почти шесть.

Ее мать поставила подсвечник на тумбочку возле кровати и, открыв платяной шкаф, достала длинное белое платье.

– Вот это подойдет, – сказала она, подавая его дочери.

– Что происходит? – Молодая женщина почувствовала, как ее начинает пробирать холодная дрожь, и прижала платье к груди. За окнами пронзительно завыл ветер.

– Ты должна быстро одеться. У нас неожиданные гости. – Сейчас? – спросила Александрина недоверчиво. – В шесть часов утра?

– Ночная служанка сказала, что ты сладко спишь и что тебя нельзя беспокоить, но они были очень настойчивы. Боюсь, доктор Хоули напугал бедную девушку. Ты ведь знаешь, каким он иногда бывает высокопарным. Он сделал страшные глаза и сказал ей... – Мать подняла левую руку ладонью вперед, положила правую руку себе на грудь и затем произнесла самым напыщенным тоном, на который только была способна: – Мы прибыли сюда по важному государственному делу, которому все, даже спящие, должны уделять внимание.

Она хихикнула, довольная удачным подражанием.

– Архиепископ Кентерберийский тоже здесь? Чтобы меня видеть?

– И вместе с ним камергер, маркиз Конингем. Александрина встала и начала надевать платье.

– Я должна уложить волосы, – сказала она немного рассеянно. – Ты не могла бы послать за прислугой? И скажи нашим посетителям, что я встречусь с ними в гостиной.

– Ты выглядишь прекрасно, как и всегда, Александрина, – заверила ее мать. Она подошла ближе и нежно потрепала ее по щеке. – Их уже проводили в зал для гостей.

– Ты уверена, что я выгляжу достаточно хорошо? – Александрина посмотрела вниз на себя, затягивая широкий пояс на стройной талии.

Она немного нахмурилась, когда подняла руку вверх и дотронулась до длинных коричневых локонов, падавших на ее плечи:

– Неужели мне нельзя задержаться на секунду, чтобы..?

– Ты не должна заставлять их ждать. Только не сейчас, когда они проделали такой длинный путь, да еще в эту страшную ночь.

Повелительный тон матери не понравился Александрине. Она попыталась было выяснить, что происходит, но затем передумала.

– Я готова, мама, – объявила она и, подав руку матери, вышла с ней из спальни.

В коридоре было еще темно, однако в конце его виднелся свет зажженных ламп. Когда они добрались до гостиной, мать Александрины сжала ее руку, затем отпустила и подтолкнула вперед. Александрина шагнула в двери, увидела двух мужчин, быстро поднявшихся со своих кресел, затем повернулась к матери с вопросительным, почти испуганным выражением лица.

– Все будет в порядке, – ободряюще произнесла старая женщина.

Она тепло улыбнулась, ее глаза вдруг наполнились слезами:

– Иди, моя дорогая. Они ждут тебя.