Нижние Земли (СИ)

Быть оборотнем было не так уж и трудно, особенно после той муштры, которую и Бернар, и Ларс, и Агнешка прошли в лагере под Маардамом. Можно было и смириться с тем, что вампиры реагируют на оборотней как быки на красную тряпку. Или не смириться, а сделать это источником постоянных «лулзов», как выражался (и практиковал) Ларс. В конце концов, вампиры умели держать себя в руках ничуть не хуже оборотней.

Но мысль о том, что где-то в городе прячется вампир, который стал заложником присущей его виду страсти к оборотням, который полностью подпал под ее власть, который стал зависим от нее...

Который попробовал крови оборотня и сошел с ума.

Вся суть которого была подчинена одной цели – снова напиться крови оборотня, искупаться в ней, почувствовать клыками последнее судорожное движение тела, наполовину человеческого, наполовину звериного.

Вампиры-ликантропоманы творили страшные вещи. Болезнь увеличивала их силу, свирепость и изворотливость, делая не просто опасными преступниками – превращая их в кого-то вроде тигра-людоеда в индийской деревне начала прошлого века. Но вот если Шер-Хан был глуп, то у вампиров-ликантропоманов умственные способности не только никуда не девались, но еще и обострялись – правда, только в одном направлении.

Эта мысль – мысль о том, что где-то в городе прячется вампир-ликантропоман, в любом оборотне пробуждала странное чувство.

Очень похожее на страх.

И когда на следующий день оборотней подняли по тревоге, каждый из них вспомнил эту фразу, брошенную Марком вскользь, но ударившую точно в то, что каждый из них прятал очень глубоко, настолько глубоко, что не признавался в этом даже самому себе, не то что своим коллегам.

Надевая на ходу куртку, Марк орал в гарнитуру:

– Ты уверен, что он ушел? Да мне похуй, пусть едут хоть люди-хуюди, хоть кто угодно. Если он еще там, я своих туда на пушечный выстрел не подпущу!

Что Марку ответили, никто не слышал. Он буркнул еще что-то, нажал на кнопку и задержался в дверях логова, уже одной ногой за порогом.

– Ларс, ты остаешься, – сказал он не терпящим возражения тоном. – Мониторь форумы, соцсети, ну, ты знаешь. Сучонок где-то бегает, может попасться на глаза сородичам.

– А куда мы вообще?.. – начала Агнешка.

Марк нетерпеливо махнул рукой.

– Волчата со второго потока встретились с вампиром.

Уточнять, с каким именно вампиром, как и говорить, что именно его Марк имел в виду, когда говорил о «сучонке», не было нужды.

– Я хочу тоже, – внезапно подал голос Петр, подумал секунду и добавил: – Тоже с вами.

Марк смерил его задумчивым взглядом и кивнул.

Через несколько секунд в логове остались только Ларс и Томаш. Первый выглядел не особенно довольным таким раскладом, второй – не очень понимающим, что вообще происходит. Однако спрашивать ничего не стал, только выразительно поднял брови, глядя на Ларса. Тот, по своему обыкновению скрючившись в три погибели в кресле, так что колени торчали почти на уровне ушей, посмотрел в ответ поверх планшета и сказал:

– Ликантропоман напал на других оборотней.

– Это я понял, – неторопливо, явно подбирая слова, ответил Томаш. – Но нюансы укрылись от моего понимания.

– Дружище, я у тебя уже спрашивал, почему у вас учат нижнеземельному по учебникам позапрошлого века? – Ларс хохотнул и покачал головой. – Не, я тебя тоже понял, конечно.

Томаш ничего не сказал, но и брови на место не опустил, все еще выражая всем лицом вежливый интерес, мало отношения имеющий к недоумению Ларса по поводу образования в Херцланде.

– Под Маардамом есть лагерь, где оборотней готовят для службы в полиции.

Томаш кивнул.

– Я слышал о нем, – сказал он так же медленно. – Это первый у вас такой лагерь. И он совсем недавно работает.

– Мы были первыми, хм, выпускниками, – пояснил Ларс. – У нас было двое инструкторов: обер и Матс Барт.

– Тоже урожденный?

Ларс покачал головой и ухмыльнулся.

– Матс – человек. Человечище.

– Просто человек? – уточнил Томаш.

Ларс кивнул.

– Даже не маг?

– Не маг, не оборотень, не вампир, не нечисть какая. Просто человек.

Томаш вздернул брови еще выше, хотя казалось, что дальше просто некуда.

– Матс Барт знает о нелюдях столько, сколько все университеты на континенте вместе взятые, – ответил Ларс на невысказанный вслух вопрос. – Да, и херцландские тоже. Именно ему принадлежит идея создания этих лагерей. До того, как ты наверняка знаешь, у оборотней была одна дорога – в армию.

– Да, мы тоже успели повоевать, – сдержанно сказал Томаш.

Ларс не стал спрашивать, кого он имеет в виду, говоря «мы», это и так было понятно.

– Но я могу согласиться, – продолжил Томаш. – У нас тоже нет специальных лагерей. Кому-то везет, как нам. Кто-то остается в армии. Нет – как это сказать? – переготовки.

– Переподготовки, – поправил его Ларс. – Да, именно это и имеется в виду. В армии проще, чем на гражданке. У тебя есть командир, авторитет которого, – он еле заметно поморщился, как будто вспоминал о чем-то не слишком приятном, – ты признаешь безоговорочно. Выполняешь приказы и особо не думаешь. На гражданке у тебя больше свободы.