Нижние Земли (СИ)

— Элис умная, — с непонятной интонацией протянул Даан. — Есть какие-то мысли по поводу таргет-группы?

Абель поморщился, не скрывая своего недовольства использованием заокеанского выражения, но сказать ничего не успел. Бенедикт помигал мониторами и подчеркнуто машинным голосом сообщил:

— Жертвы в основном из среднего класса. Маги низшей и низкой категории, не занимавшие заметных должностей и использовавшие магию исключительно в бытовых целях.

— То есть примерно десять процентов, — мрачно сказал Абель.

Даан кивнул.

— Каких-то двадцать тысяч человек, — с фальшивым воодушевлением в голосе сказал он.

— Восемнадцать, — поправил его Абель. — Минус семеро уже убитых.

— Вот, уже легче, — Даан попытался широко улыбнуться, но тут же увял. — Охренеть, — доверительно сказал он подчиненным.

Подчиненные молча подтвердили, что да, именно охренеть.

Даан запустил пальцы в челку и основательно взлохматил волосы.

— Можно, конечно, объявить чрезвычайное положение, — сказал он тоном, который не оставлял сомнений в том, что Даан сам не верит в свои слова. — Добиться от Инспектора.

— Инспекторов, — поправил его Абель. — Придется заручиться поддержкой и троек, и…

Он кашлянул и сделал вид, что его внезапно заинтересовала какая-то из закорючек в собственных записях.

— Первый встанет на дыбы, — тяжело вздохнув, сказал Даан. — Максимум, на что мы можем рассчитывать — это комендантский час. Для всех. Но Первый и на это не пойдет.

Инспектор Первого децерната готовился к выборам мэра, об этом все они знали прекрасно. И разделяли мнение Даана. Объявить об опасности для двадцати — восемнадцати — тысяч потенциальных избирателей? Первый скорее сожрал бы всех двоек сырыми и без соли, а решение Инспекторов могло быть принято только единогласно.

— Еще и эти, — пробормотал Виллем и тут же спохватился, замолчал, хотя все и так прекрасно поняли, кого он имел в виду.

И без того непростые отношения между Инспекторами, несомненно, сильно осложнил приезд херцландских полицейских, об этом можно было судить хотя бы по тону директив, которые Инспектор двоек спускала своим подчиненным, чуть ли не впервые за очень долгое время предпочтя устным увещеваниям официальные указания.

— А что если… — нарушил общее молчание Маттиас и спохватился почти так же, как до этого Виллем.

— Ну-ну, — ободряюще сказал Даан, дернув себя за волосы и опуская руку обратно на столешницу.

— Ну, — Маттиас явно колебался. — Раз мы не можем обезопасить всех, кто может стать потенциальной жертвой маньяка, почему бы не попробовать подсунуть ему ту жертву, которая будет выгодна нам?

— Ловля на живца, — медленно сказал Даан, кивая. — Это может сработать. Но где…

Пока он договаривал, Маттиас, коротко выдохнув, провел рукой перед своим лицом. Виллем одобрительно хрюкнул, всем телом развернувшись к нему. Над небрежно завернутым воротничком рубашки вместо улыбчивого лица Маттиаса красовалось чужое, с горделивым южным профилем и густыми черными бровями. Маттиас провел рукой в обратную сторону, и его черты смягчились, приобретая женственность. Он кокетливо подмигнул Абелю, улыбаясь яркими, словно накрашенными, губами.

— Разрешаю, — быстро сказал Даан, подскакивая над стулом и упираясь обеими руками в столешницу.

Поднявшись, он всем телом нырнул вперед, так что Бенедикт предусмотрительно сложил монитор перед его местом, пока Даан в порыве воодушевления не свернул хрупкую технику.

«Разрешает он», — горько подумал Абель и уже было открыл рот, чтобы высказать свое мнение — кардинально противоположное, — но Маттиас провел рукой перед лицом в третий раз, и на Абеля глянули смутно знакомые глаза.

Это был он сам, моложе лет на десять, с более мягкими очертаниями скул и челюсти. Копия не была точной, кое в чем были отличия и весьма существенные, в этом Абель мог ручаться. Слишком уж хорошо в его памяти отпечаталось выражение лица того самого, двадцати-с-небольшим-летнего Абеля ван Тассена, только-только пришедшего во Второй децернат и еще не до конца поверившего в то, что может быть полезным.

Просто полезным.

Абель натужно втянул воздух через заложенные ноздри и отвел взгляд, так ничего и не сказав.

Главное отличие между ним почти десять лет назад и тем лицом, которое примерил на себя Маттиас сегодня, было в глазах. В глазах лже-Абеля плясали радужные огоньки. И смотреть на это было почти так же невыносимо, как вспоминать о том, что когда-то эти огоньки действительно существовали.

— Не имею ничего против, — сдавленно сказал он, достал из кармана салфетки и трубно высморкался.

— Холкем! Имке! Признайтесь, это вы все устроили? — грозно вопросил Даан, уже почти улегшийся грудью на стол и немилосердно дергающий микрофон перед пустым местом между ним и Виллемом. — Сначала нам приходит на выручку нюхач, потом оказывается, что и иллюзионист может пригодиться. Это ваш коварный план?

Маттиас, как всегда, принявший слишком близко к сердцу юмор своего комиссара, невнятно запротестовал, но его перебил бесстрастный голос Бенедикта: