Низший 10

– Наших в плен не брали. – еще более равнодушно пожал я плечами.

– Но еще возьмут! Священная война только началась! Главные битвы впереди! Кого-то из ваших ранят – может быть, даже тебя, того, кто так мастерски управляется с экзоскелетом. Даже тебе не может всегда улыбаться удача. Если тебя контузят и возьмут в плен – ты будешь рад возможности обменять свою жизнь на мою! Видишь мои усы? Я высока в ранге!

Я рассмеялся:

– Священная война? Ты на самом деле дура. Мы пришли сюда по очень простой причине – нас послала система. Послала найти источник дикой неконтролируемой эволюции. Послала найти ублюдочных мясников, что убивают мирных жителей и похищают их трупы. Нет никакой священной войны.

– Не мы сами встали на этот вынужденный кровавый и жестокий путь! Голод! Безнадежность! Грядущее вымирание! Вот что толкнуло нас, умелый воин! А ты действительно умел – тебе пойдут усы! Большие, пышные! С гордо закрученными вверх кончиками!

– Охренеть. – пробулькал Рэк.

– Это не я умел, – качнул я головой, – а ты плоха в обращении с боевыми механизмами. Уверен, что вы взяли этот экз как трофей. Взяли там, во внешнем мире – слишком уж он ново выглядит, чтобы пробыть здесь десятилетия.

– Верно! И что с того? Я сама захватила этот трофей! В честном бою!

– Ну да… честный бой – это когда твоя жопа покоится на спине гигантского насекомого, что представляет собой настоящий комбайн смерти?

– Что с того?! Это война! У вас все – а у нас лишь измененные, что тоже хотят жить!

– А то, что ты была там, наверху. – произнес я. – Ты убивала мирных гражданских. Ты умрешь, воин Непримиримых. Сначала тебя будут пытать. А потом… если ты расскажешь что-то полезное, то ты заслужишь смерть.

Ее губы дрогнули… подбородок задрожал. Как же сильно в ней сейчас бьются гордость и инстинкт выживания. Как сильно эти противоположные чувства сейчас грызут друг друга. Ей хочется скорчиться и начать умолять меня – пощади, пощади! Что угодно, только не убивай! Трахайте меня скопом, сделайте отрядной вечной шлюхой, но только не убивайте! Наши инстинкты настолько сильны, что не каждый сможет их обуздать. Но эта «Пчелка» сумела. Гордо сжала губы, вскинула голову, расправила плечи, нахмурила выбритые брови и с мрачным вызовом облизала искусственные усы:

– Значит, я умру!

– Если заслужишь. – повторил я.

До нее наконец-то дошло:

– А есть что-то хуже?

– Поверь мне, – улыбнулся я, – есть. У тебя все шансы очень скоро начать биться на нашей стороне… воин…

– Этого не будет!

Встав, я глянул на Рэка и велел:

– Пусть расскажет все, что знает. Численность, количество экзов и боевых тварей, как далеко до их города, что с вооружением, каким транспортом обладают. Весь стандартный набор, короче.

– Будет врать. – заметил Рэк.

– Ага. – безмятежно подтвердил я, уже не глядя на пленницу. – Наверняка будет. Но мы потом поймаем еще пару языков и расспросим их тоже. Действуй. И относись к ней как к настоящему мужику – будь пожестче.

– С радостью!

– Не троньте усы. – тихо попросила девка.

– Да всем срать на твои усы. – буркнул я и двинулся прочь. – Оттащи ее к той рощице, там и потроши. Руки-ноги не отрубай, не убивай. Мы оставим ее для Кевина.

– Кто такой Кевин? – крикнула пленница.

– Понял, лид!

– Кто такой, сука, Кевин?! – она провыла это уже в движении, в то время как орк тащил ее за ногу к дальней роще.

Дважды щелкнула винтовка. Тут же последовал доклад от Каппы:

– Еще одного пристрелил, командир.

– Парламентер? – уточнил я, успокаивающе маша ладонью вскинувшимся бойцам.

– Он самый. Белая как молоко. Высокая и усатая.

– Сначала черный. Теперь белая. Они тупые, но толерантные, – усмехнулся я.

Еще пара шагов, и я остановился рядом с тихо повизгивающим Стивом, что был примотан к высокому колесу грузовой платформы. Беззвучно дрожали рукояти вбитых в его бедра шил – я насчитал восемь. Еще по две рукояти торчали из его неподвижных плеч, засев где-то в суставах. Сидящая рядом на пустом ящике из-под боеприпасов Кассандра аккуратно затачивала край черпала обычной ложки. Часто сглатывающий зверолюд никак не мог оторвать завороженного взгляда от ее размеренных движений.

– Выну глаз сученку. – пояснила мне пифия, и на ее порозовевших щеках заплескали крылышками разноцветные яркие мотыльки. Черную жирную бабочку я заметил на ее шее – она боязливо выглядывала из-за высокого кольчужного воротника.

– Вынь, вынь. – покивал я, усаживаясь рядом. – Ты очень радостна.

– Перехватила полчаса. Может, чуток больше. Спала мертвым спокойным сном. – широко улыбнулась Кассандра. – Никаких видений! Никакого присутствия в холодильнике с разлагающимися трупами…

– Уже неплохо.

– Я снова становлюсь собой… и это прекрасно. Хотя уже скучаю по Угольку.

– И этот, вижу, дозрел?

– Я дозрел! Я, сука, прямо самый дозрелый! – захрипел Стив, боясь шевельнуться. – Эти шила воткнули зря! И без того я уже был готов рассказать всю подноготную! Все, что знаю и помню!

– Начинай.

– Спасибо! Спасибо, что хочешь выслушать! Так вот… я Стив. Родился я давным-давно в гребаном Зомб…

– Стоп. – я удивленно поднял ладонь. – Че за хрень ты несешь, псина?