Низший-4

- Говори тише. И без имен.

- С чего ты решил, что он тупой?

- Потому что она умна, хитра, коварна и амбициозна – пояснил я, останавливаясь и глядя на предпоследний странный портрет. Двойной портрет. Мимир и Вэттэ изображены рядом. Но при этом Мимир как бы приподнят – и над Вэттэ и над всей портретной женской галереей.

- И что? Разве плохо иметь умную и хитрую подругу? Предпочитаете видеть рядом тупых и красивых самочек всегда готовых раздвинуть ляжки? Так что ли?

- Дело не в этом. Дело в том, что Вэттэ – жутко ядовитая паучиха. Из тех, кто сжирает своего партнера после соития. Так ведь поступают паучихи?

- Я хрен его знает… - зевнул Рэк.

- Так – подтвердил зомби – Не все, но часто. Хотя иногда пауку удается смыться после секса.

- Вэттэ – именно такая.

- И почему М… он тупой? – не сдавалась Йорка.

- Потому что Вэттэ еще жива – ответил я – Будь он умен – лично бы перерезал ей глотку, не доверив это дело никому другому.

- А чего она тогда его сама еще не прикончила?

- Потому что у нее есть какие-то веские на это причины. Закрываем тему.

- А если за нами сейчас явятся вызванные ей пауки?

- Не – покачал я головой – Не явятся. Об этом можешь не переживать. Вопрос только в одном – ответит она на мое щедрое предложение или побоится. Выясним это вечером. А пока – отдыхайте, гоблины. Отдыхайте…

Сам я остался под двойным странным портретом.

Мимир нарисован какой-то старательной бездарщиной без искры таланта.

Вэттэ же… мне знаком этот художник. Я уже видел его картины – в доме Копулы, на стене у входа в страшную свиноферму Пау-Пока. Это тот самый художник-бродяга, что никак не мог найти себе покоя. Сначала он изрисовал все стены борделя, затем пожил на болоте людоедов, после отправился на кладбище Шартрез, а следом поднялся на небеса. Что же гонит и гонит его все дальше, не давая покоя? Что не так с его больной головой?

А меня?

Что гонит и гонит меня все дальше и дальше, не давая покоя? Ведь я иду тем же путем – по стопам художника. Вот я уже поднялся на паучьи небеса. Художник здесь? Или уже ушел дальше? И мне снова идти по его следам?

Дерьмо…

Это снова подал во мне голос мемвас.

Допив бокал, я подержал его перед глазами и медленно разжал пальцы. Со звоном бокал опустился на вовремя подставленный поднос.

- Еще сладкосиса?

- Ничего с наркотой – твердо ответил я, хотя рука и дернулась с готовностью принять следующую дозу сладкого пойла – И что-нибудь предельно горькое.

- Чистый самогон? И добавить в него пару капель эльфийской мочи?

- А это что?

- Нечто особенное, бвана – многозначительно произнес паренек – Нечто особенное. Рекомендую.

- Наркота?

- Ни в коем случае! Нечто особенное. Больше сказать не могу. Но она очень горька и бодрит.

- Давай.

- Скоро будет.

И он не обманул. Принес бокал минуты через четыре, проигнорировав при этом призывы пышно разодетых пауков. А когда кто-то попытался повысить голос, одарил его таким взглядом, что паук осекся и отступил назад. Непростые тут официанты… непростые…

- Кто ты? – спросил я его, делая на пробу крохотный глоток принесенного коктейля – бесцветная жидкость с легким золотистым оттенком.

- Я разношу напитки – ослепительно улыбнулся парень.

- Кто ты? – повторил я уже без улыбки.

- Я выполняю приказы.

- Чьи?

- Зовите в любой момент, бвана Оди – улыбнулся паренек и, поцеловав кончики пальцев, прикоснулся ими к стене, после чего удалился.

Что ж – ответ получен. Целованными пальцами прилизанный парника коснулся стены под портретом улыбающейся паучихи Вэттэ, а не под портретом Мимира.

Мимир…

Крупный, мощный, широченный плечи, выставленный вперед раздвоенный подбородок, зачесанные назад редкие светлые волосы, отвисающая массивная нижняя губа, небольшие серые глазки сонно и важно смотрящие на мир. На черной рубашке сияет серебряная брошь Лабах-Кепала – символ верховной власти. За плечами видны торчащие вверх сверкающие металлические лапы.

Не став долго сверлить взглядом портрет хозяина ЛихтКастила, я продолжил прогулку в обратную сторону, внимательно изучая портреты королев. Да… брошь перестала украшать их бюсты начиная с королевы Виктории. Что произошло в тот период? Я, кажется, догадываюсь. Но предпочту все же расспросить.

Заняться бы делом…

Но это чертово торжественное мероприятие…

И где гребаный вождь?

- Еще бодрящей мочи? – спросил парнишка, чуть опуская доверху загруженный пустыми бокалами поднос – В центре зала фуршетный стол.

- Фуршетный стол – со смешком повторил я – Вашу ж мать…

- У нас в изобилии различные канапе. Пользуются большой популярностью.

- Вашу ж мать – повторил я и, заглянув в умные глаза парнишки, задал первый из волнующих меня вопросов – Эта вечеринка ведь не в нашу гоблинскую честь?

- Что вы. Вы рылом не вышли.

- Само собой. Так что празднуем?

- Заминаем беспокойство после происшествия.

- Ага. Бал после взрыва – понял я – Дабы придворные дерьмо-массы не бурлили.

- Вам следует говорить потише, бвана.

- И где славный и добрый Мимир?

- О… он должен был прийти…

- Но?