Низший 5

– Ты-ты – кивнул я, с трудом сдерживая прущую из меня брезгливость.

Это ставший таким милым и улыбчивым дедуля – мерзота блевотная.

Сидя на старой шкуре, поглядывая по сторонам, он год за годом отправлял безропотных стариков на «добровольную» смерть в колючих ветвях Доброй Лиственнице. Он в буквальном смысле смывал людей в унитаз, старательно оберегая свое положение. И не забыл упрочить свое положение, к полномочиям вождя добавив и «должность» племенного шамана. Два в одном – Гыргол Великолепный!

– Олешка молодого призвать могу – скромно начал перечислять старик, не заметив обуревающие меня эмоции – Сыроеда нового призвать могу, коли смерти случались, а Мать еще не заметила. Но не сразу – Мать сначала оком зорким окинет остров наш. И потом решит.

Полезные функции. Позволяет поддерживать на одном уровне популяцию оленей и сыроедов, нивелируя ошибки далеко не вездесущей системы – как тут вовремя сосчитать каждого оленя в стаде.

– Что еще?

– Костры могу жарче или тише сделать – похвалился Гыргол – Каждый день! Сколько хочу!

Тоже полезно… здешние газовые костры служат и кухонными плитами, и системой обогрева. Если похолодает – старик можно изобразить из себя танцующий пульт от климат-контроля. То есть он и тепло держит в своих руках? Слишком много власти в одних руках. Слишком много даже для этого крохотного острова. В первую очередь именно поэтому – это остров. Уйти некуда. От власти старика не скрыться.

– Когда много простуженных или раненых – могу танцем упросить мать породить нам новые мхи и травы в тундре. Чтобы без кочевки. Могу призвать на помощь, если беда какая случится.

Покивав, я задумчиво перебрал в голове полученную информацию и спросил:

– Ты видишь зеленые строчки перед глазами, да, Гыргол? А танец считай один и тот же… или?

– Ну… – замялся старик – Я так думаю…

– Да или нет? – надавил я – Ты выбираешь из списка? Или нет?

Я попросту не могу поверить, что система на самом деле заставляет шаманов учить больше десятка разных танцев на различные случаи. Это же бред. Учитывая пародийность здешней «кочевки» – шаманский танец тоже не более чем пародия.

– Да… – признался Гыргол – Выбираю.

– Потом?

– Что потом?

– Зачем танцевать, если уже выбрал вариант?

– А… так ведь цифры бегут перед глазами. И пока не дойдут до нуля – надо камлать.

– Таймер – понял я – Выбираешь нужный тебе вариант – например, рождение олешка – включается таймер на несколько минут и пока время не истечет – ты камлаешь. Так?

– Ты мудр не по годам. Скушай мяса.

– Скушаю – усмехнулся я, опуская недобрый взгляд – Скушаю. Так… вот тебе еще один вопрос. Заметил я, что у всех сыроедов особые имена. Необычные. Гыргол, Гыронав, Пычик, Тыгрынкээв… я не спец, но эти имена точно не просто так придуманы, верно?

– Наши имена. Имена сыроедов. Так думаю…

– Кто их дает? Память ведь стерта. Так?

– Стерта. Ничего не помним о прошлой жизни. Может и к лучшему?

– Речь о другом, старик. Кто дает имена сыроедов?

– Так я и даю!

– Опять ты? – видимо в моем лице что-то дрогнуло и Гыргол отшатнулся в страхе.

– Шаман! Шаман дает! Всегда так было! И мне дали!

– Когда?

– На втором танце рождения!

– На втором? А первый когда?

– Когда призываю на остров нового сыроеда. Как появится, придет в себя, оденется в шкуры, съест первый кусок оленины и выпьет бульона с кровью – я провожу второй танец рождения. Предлагаю новорожденному три имени – и он делает выбор.

– Вот как… – медленно кивнул я – А имена ты берешь из?

– Списка… большой список имен. Много имен. Я выбираю. Если не хочу выбирать – жму «случайно» и Мать сама предлагает.

– Потрясающе – фыркнул я – Старик… мы ведь с тобой договорились – я тебя не убиваю, а ты нам помогаешь. Верно?

– Все верно!

– Хорошо. Тогда сиди здесь и никуда не уходи, хорошо? Мне пора кое-что проверить.

– Велю женщинам принести еще чаю и мяса.

– Ага…

Вернувшись к Скале, в медблок я вошел без малейших опасений. Миновав распахнувшуюся дверь, улегся на чуток замаскированное под каменное, но все то же дырчатое изогнутое ложе. Вытянувшись, выжидательно взглянул наверх.

Бояться было нечего – со своими я не общался, но при этом видел, как сюда заходил Рэк, заметил и шмыгнувшую недавно Йорку. Все они благополучно покинули медблок – причем в полной комплектации. Стало быть, на части сбежавшего низушка-гоблина система резать не станет. Вопрос – окажет ли помощь? Интерфейс я по-прежнему не открывал, не давая системе шанса показать мне строчки предупреждения или повеления вернуться в недра стальной родины.

Секунда…

Напряжение чуть подросло…

Еще секунда…

Скучающий электронный разум будто бы разглядывает меня со скукой, задумчиво считывая показатели с «чуждого» чипа и размышляя что делать с этим распластавшимся на ложе засранцем…

Ожившие манипуляторы быстро и плавно опустились к моему телу. По груди и животу пробежало несколько зеленых линий. Три коротких укола дали знать – я получил свои инъекции. Одна из них должна быть самой важной – иммунодепрессанты. Чтобы чужие руки-ноги не загнили и не отвалились, будучи отторгнутыми организмом-расистом.

Уколы получены.

Ладно.