Низший 5

Но слава Матери призмы остаются по ту сторону Чистой Тропы. Эта широкая граница держит ублюдков далеко от городка и пары местных хуторов. Мать бдит. Мать защищает.

Что за Чистая Тропа о которой столько болтовни?

Да тропа и есть.

Хотя Чистой Тропой ее называют далеко не все. Редкие путешественники, что заглядывают в Плес, называют ее по-разному.

Чистая Тропа.

Тропа Здоровья.

Тропа Пути.

Кружная Великая.

Тропа Экскурсионная.

Внешне это потрескавшаяся широкая бетонная дорога что тянется от одной скальной гряды к другой, причем тянется параллельно побережью и Гренсену. В их землях Тропа тянется живописными местами, проходя мимо пары водопадиков и цветущих багряным холмов. Бетонка, вздымаясь и спускаясь с редких пологих холмов, пересекает небольшую цветущую долину и упирается в скальную гряду – там проход. В обоих грядах. Короткий тоннель. Миновав его, окажешься в других землях.

Кто живет за грядой?

Как кто?

Добросы. Кто ж еще. По слухам именно так. А сами верги в Плесе родились, в Плесе и умрут. К чему им чужие земли, когда в своих забот хватает? Они ведь стражники. Должны оберегать мирное население, должны оправдывать доверие Матери.

Так Чистая Тропа не подходит к Гренсену, что в тридцати километрах отсюда?

Не подходит. Говорю же – движется параллельно. Идет между побережьем и Гренсеном. От скальной стены Тропа проходит километрах в двадцати. От Плеса – километрах в десяти. От Тропы к Плесу идет приметная тропинка – старики любят иногда ходить к Тропе и, сидя на Длани, пить чай и поджидать редких путников, чтобы расспросить, узнать сплетни и новости. Иногда старики не возвращаются…. Что и понятно – твари и звери тем чаще встречаются, чем дальше от берега.

Так что за твари и звери? Кроме призмов.

Тут верги оживились и на нас островитян поглядывать начали чуть ли не со снисходительным высокомерием бывалых ветеранов. Я на исказившие их хари эмоции внимания не обратил. Имеют право – они сталкивались, а мы нет. Пусть гордятся, лишь бы продолжали отвечать.

Так что за твари?

Зверье…

Его хватает. Но между Тропой и Плесом относительно спокойно. Тут изредка могут встретиться волки и рыси, крайне редко попадаются пумы. Вот последних опасаться стоит серьезно – нападают первыми. Волкам и рысям добычи хватает, они идут за оленями, козами и птицами. А вот пумы… те словно зуб имеют на добросов и представься такой случай – обязательно нападут. Так что под деревьями проходить надо с опаской.

Что еще?

Черные медведи. Тоже агрессивны. Но встречаются только за Тропой и последнюю не пересекают никогда, предпочитая бродить между древней бетонкой и Гренсеном.

То есть из опасностей только хищное зверье? И по порядку убывания опасности это – пумы, медведи, волки и рыси?

Из зверья – да. Встречаются змеи, но ядовитых нет.

А вот из тварья… Тут есть кого бояться. Не опасаться, а именно бояться.

И это скаббы и зомби.

Пропустив мимо ушей «скаббов» – пока что – я невольно поморщился при слове «зомби». А затем удивленно моргнув, осознав, что впервые услышал это слово произнесенное не с презрением, а со страхом в голосе.

Зомби. Нежить. Наказанные системой гоблины и орки нижнего мира. Лишенные почти всех конечностей, не представляющие никому опасности, находящиеся лишь на ступеньку выше низшей касты – червей.

Зомби… практически беспомощные бедолаги выживающие лишь чудом и ради залапанного пищевого кубика готовые на многое. Лишь бы выжить.

О них говорили с разными эмоциями. С жалостью, безразличием, насмешкой. Но никогда с испугом. Что может какой-то зомби сделать тому же гоблину? Ничего.

Что за зомби?

Ну зомби. Зараженные гниль, что через жопу добралось до мозгов и превратила бывших добросов в живучих, быстрых и безумных кровожадных тварей. В зомби. Что непонятного, островитянин?

– Да все непонятно – признался я, остановившись посреди натоптанной тропы и повернувшись к старшему вергу – Гниль прошедшая через жопу в мозги? Ты себя слышишь, верг? Не оговорился?

– А чего я, по-твоему, ту девку и того старика разложить велел? – набычился старший.

– Для чего?

– Чтобы на жопы их грязные взглянуть! Булки их вонючие раздвинуть – и взглянуть! Под его седые яйца взгляд пристальный бросить хотел. А ее щелка сладкая если и интересовала – то только на вопрос не поросла ли мхом зеленым и серым! Ну и на подмышки смотреть надо. И прочие места потливые. Гниль за тело не везде уцепиться может. Ей нужны места влажные, соленые, сытные. Там она корешки пустить может. И начинает буровить кожу, мясо, разрастаясь, попадая в кровь. Как до мозгов добирается – устраивает себе там дом уютный. И все. Тогда доброса уже не спасти – в какой-то миг отключится он, полежит так пару часов, а как очнется – он уже зомби. Сильный, быстрый, прыгучий ублюдочный зомби!

– Продолжай – кивнул я, сам не заметив, как добавил в голос стальные нотки приказа.

И верг автоматически подчинился, продолжив рассказ:

– А что дальше? Зомби! Такого пополам разруби – на руках за тобой побежит! Голову с плеч сносишь – тело бегает как курица обезглавленная. Недолго правда. Верный способ – голову топором пополамить.

– Пополамить – повторил я.