Низший 5

– Топай ко входу. Беседовать будем у всех на виду. Верни ей флягу, Рэк.

– Зачем нектар убогой?

– Пусть хлебнет. Ее работа еще не завершена.

– Эй! Я на тебя не работаю! Понял?!

– Тут ты ошибаешься – отмахнулся я.

Оборачиваться не стал. А зачем шеей зря ворочать? Уверен, что она меня встретит у входа. И будет сидеть на том странном каменном возвышении, что расположено у передней стены прямо под тройным окном, дающим обзор на экологичную деревушку.

Моя уверенность полностью оправдалась. Перешагнув через ритмично дергающегося на полу призма, хихикающего, щелкающего и смело портящего воздух и чистоту новых трусов смрадными выхлопами, остановился у окна и встретился со злым и чуток растерянным взглядом Нанны. В себя она пришла полностью – сработали наши язвительные комментарии. Да и самогон вкупе с физической работой помогает убрать дурь из башки.

Тянуть время за сиськи я не стал и сразу перешел к делу:

– Кто такой Сьюг?

– Дружок закопанного.

– Первого или второго закопанного?

– Да обоих. Но больше второго. Они в группе одной.

– Верги?

– Не. Группа не боевая. Трусы они. Предпочитают за деревню не соваться, а к Тропе так и близко не подходят. Дритсеки сыкливые!

– И чем зарабатывают?

– Да всем кроме социалки.

– Социалки?

– Ну работа в городе. Стены чистить, канавы, отхожие места вычерпывать. Этим недрексы занимаются.

– Кто?

– Ну недрексы. Низшие. Грязные вонючие ублюдки не пойми какого пола. Живут в общем доме на той стороне деревни. Некоторые без рук или ног – потеряли на охоте или еще где, а денег на новые конечности нет. Долбанные низушки.

– Ага – кивнул я, вытягивая ногу и пиная сунувшегося к окну орка в живот, чтобы заткнул уже разинутую гневную пасть – Ну да. Низшие те еще вонючие ублюдки, верно?

– Дритт! Само собой! Вонь – не подойти! Вся социалка на них.

– А Сьюг с компашкой что делал? И кто у них главный?

– Главному ты глотку перепахал, а я закопала его тушу. Сьюг… шакал на подхвате. Из тех что любит за ухом подбадривающе вякать. Хитрый похотливый ушлепок.

– И что они делают, если не работы по городу?

– Почему? Работ много. Дерн на крыши стелить, общинные огороды копать, дары Матери собирать – с тех же огородов или из леса.

– Тут везде снег. Или зима щас?

– Да всегда так.

– Так какой огород?

– Солнца хватает. А земля теплая как жопа.

– Понял – медленно кивнул я, живо вспомнив «миграцию» сыроедов и появляющийся свежий ягель – А почему недрексы этим не занимаются?

– Шутишь? Ты бы хотел жрать салат залапанный вонючими низушками?

– Ну что ты! В жопу терпимость в таком вопросе!

– Ну вот. Сам понимаешь. У вас на острове тоже низушных вонючек хватает?

– Сейчас?

– Ну.

– Пара рыл найдется – усмехнулся я – Но не больше. Про нас уже наслышана?

– Весь городок гудит. Тунцами трахнутые сыроеды на дельфинах приплыли, вергам лапы обломали и пинками их в город пригнали. И Мать приняла их радушно… все задумчиво чешут в жопах и затылках… поочередно…

– Сьюг умный?

– Ну… так…

– Ага. То есть три касты верно? Недрексы, обычные и боевые.

– Ну да. Недрексы, жители и воины. К чему ты столько вопр…

– Давай заголяй ляжки, делай испуганный вид, часто вытирай ладонью губы – и как отрепетируешь, веди сюда Сьюга. На могилку босса.

– Охренел?

– Решать тебе – развел я руками – Жить хочешь?

– Ты поможешь, если приведу?

– Поможем – ответил я.

– И что взамен? Я девочка ученая. Бесплатно даже дритт не раздают.

– Само собой – кивнул я – Заплатишь.

– Чем?

– Баблом, информацией, вещами. Если много знаешь – откупишься словами. Ну и проставишься в каком-нибудь баре. Бар есть у вас?

– Инн Алый Дракк.

– Вот там и проставишься. Жратвой и разговором. Давай! И помни – выгляди испуганной! Ну ка скорчи рожу…

Полюбовавшись на перекошенное убожество, я тяжело вздохнул и поманил:

– К окошку наклонись-ка. Поможем с красотой перепуганной…

Нанна в недоумении подалась вперед. Я незаметно ткнул стоящего рядом с окном орка. Тот с готовностью сунул кулачищем в окно.

Бух.

Шлеп.

Слетевшая с возвышения в грязь девка ненадолго замерла, медленно ощупывая лицо. Наконец зашевелилась, поднялась, утерла кровь из-под носа, злобно зыркнула.

– Так иди, чтобы кроме Сьюга никто красоты не заметил – добавил я и махнул рукой – Бегом давай. А то карантин кончится, и мы свалим. Если Сьюг спросит – скажи, что полностью удовлетворенный твоими губами босс приложил печать качества к носу и велел бежать за корешом Сьюгом – чтобы и того порадовать теплым и смачным.

– Хорошо… ты сука больной на голову… понял?

– Булками бодрее шевели.

– Ща…

«Ща» заняло минут двадцать.

И когда к тому же окну лениво прислонилась очередная жирная спина с плохо стриженным затылком и послышался голос:

– Греджерс где, сука ты початая? – я коротко кивнул призму.

Хван шагнул вперед, ткнул с силой правым лезвием.

Переборщил.