Низший 7

– Лжешь! – выплюнул я – Джон! Тащи топор!

– СТОЙ! Я! Я! Я не… я… я не…

– Сраное дерьмо – пробурчала Джоранн – Все таки да…

– Что да?

– У ней был инсульт.

– С хера ты это взяла? – удивленно вылупился Рэк.

– Голос… она по-особому говорит. Восстановилась практически полностью, но…

– Я! Я не знаю! Не знаю! Синий свет… синий свет – это смерть! Смерть! Смерть! – вопила неподвижная сова.

– Заткнись! – рявкнул я и голос Брухи прервался.

Проведя ладонью по лицу, я зло проворчал:

– Вот дерьмо! Ну мистика же! Ты уверена про инсульт, Джоранн?

– Да. Но спроси у нее.

– Да нет – удивленно донеслось из лифта. Джон Доус искренне удивлялся.

– Она пропадала? – мягко поинтересовалась рыжая – Исчезала из вашего общения ненадолго? Вы же вроде как по радио постоянно говорите…

– Нет! Она не пропадала… хотя… Был такой период, когда она либо просто смеялась, либо кашляла, либо хмыкала… но не говорила ничего… а если говорила – одно два слова. Мы думали у ней уже крыша едет…

– Она восстанавливалась – уверенно кивнула Джоранн – Восстанавливалась после инсульта. Тебе не повезло, Оди. Нам не повезло.

– Дерьмо – повторил я – Бруха!

– Да?

– У тебя был инсульт?!

– Я…

– Да или нет?!

– Да! Да, ублюдок! Был! Из-за тебя! Из-за Однара! Ты почти добрался тогда до меня сука! Жестоко ранил меня! Та травма… она аукнулась позднее, когда я попыталась вспомнить, где же я видела твое ублюдочное лицо раньше…

– Мое?

– Лицо Однара…

– Я не Однар.

– Да – будто очнулась старуха – Ты не он. Мы уже решили это. Это все моя злоба… Однар… он поселил в моем сердце леденящий страх…

– В жопу! Рассказывай про «Синий свет»!

– Я не помню! Ничего! Так сложилось… чертова нарко-перегрузка сняла осторожность, я повела сову ко второму больничному, подвела вплотную и тут… я… я… я очнулась в луже собственной рвоты перед экранами… в голове пульсировала адская боль… я… я не… сука! Сука!

– Бруха – мягко и спокойно произнесла Джоранн – Послушай меня. Послушай… успокойся… никому не нужна твоя сова. Мы поговорим. Ты расскажешь все, что помнишь. И мы разойдемся, чтобы больше никогда не встретиться. И мы никогда не станем вредить друг другу. Да, Оди?

– Конечно – спокойно подтвердил я.

– Поэтому успокойся. И просто расскажи. Обещаю – тебе станет гораздо легче, когда ты выговоришься. И ведь говорить через сову легче, да? Ведь тебе так спокойней?

– Да… да… я спустилась в бункер. Я дома. Тут безопасно. Безопасно…

– Вот видишь. Там безопасно.

– Не приближайтесь ко мне!

– Ни в коем случае. Мы не станем подходить к твоему бункеру. Да, Оди?

– Не станем – кивнул я.

– Успокойся, Бруха. Сядь на свое любимое место, возьми любимый напиток. Мы подождем. А потом ты расскажешь нам все…

– Мне надо собрать плату… плату вам…

– Успеешь потом. Успеешь… Рассказывай – проворковала Джоранн, усаживаясь на бетон и делая нам знак.

Поняв ее, я мягко опустился рядом, скрестил ноги и затих, глядя на застывшую сову снизу-вверх со спокойной легкой улыбкой.

Придет время – и я убью тебя, ведьма. Обязательно убью…

– Сейчас… сделала укол… надо прийти в себя. Жить! Я хочу жить! – рявкнула сова, крутнула головой, сверкнув янтарными глазами – Я хочу жить и видеть!

– Видеть что? – поинтересовался я, одновременно прислушиваясь к происходящему вокруг.

Расслабляться нельзя. В Зомбилэнде сейчас немало сквадов – тех, что зашел с утра и позднее, но так пока и не вышел. На грани слышимости я различаю далекие перекрикивания, обрывки приказов, слабые щелчки игстрелов и какой-то скулеж.

Гоблины сражаются с зомби.

Вот он сраный апофеоз сияющего бреда…

– Видеть все! – ответила тем временем Бруха и на этот раз ее голос звучал спокойно, но при этом искренне, был переполнен этакими ровными добрыми эмоциями. Так бабулька говорит о любимых внуках.

– Поясни – попросила Джоранн, полностью вошедшая в роль полевой медсестры. Теперь ясно как ей удалось так быстро обработать и приручить Хвана. Голосок рыжей стервы звучал как прохладный горный ручеек несущий спелые красные яблоки…

Может вырезать ей язык? Или покромсать арматурой голосовые связки.

Это лишит ее страшного оружия. И я не про их интимную жизнь сейчас.

Но ведь система починит…

Отведя взгляд от Джоранн, я проверил как несут службу часовые, убедился, что окрестности просматриваются и прослушиваются, после чего сфокусировался на словах старой ведьмы.

– Я просто… я уже не хочу ничего такого и этакого! Я стара! Перенесла немало потрясений. Победила страшную болезнь… Я выгорела, понимаете? – в спокойном голосе ведьмы зазвучали нотки надтреснутости – Я не сдалась! И хочу жить куда сильнее чем прежде. Побывав одной ногой там… ты начинаешь особо сильно ценить жизнь. Я не ущербна! Я сильна как никогда! Мой мозг… мой разум в порядке!

– Конечно в порядке, милая – проворковала Джоранн – Конечно в порядке. Ты же девочка. Славная взрослая девочка, что показала всем мужланам кто главный в этой заводи. Вот Джон как тебя боится… дрожью дрожит, трясучкой трясется…

– Пусть трясется! Он предал нас! Из-за него сурверы как цепные псы прикованы к этому проклятому месту! Да я давно смирилась… Милая… тебя ведь зовут Джоранн, да?

– Ага.