Низший 8

Уже через несколько минут – медленно! – отряд поднялся, развернулся и двинулся прочь от бетонки, шагая по зеленому узкому лугу, зажатому между двумя рощами. С одной стороны шумят березы, с другой лесок потемнее и посерее. Повсюду высокие кусты и обилием синих и красных ягоды – настолько крупных и сочных, что сразу напрашивается вывод о одомашненных или даже выведенных лабораторно культурах. В дальнем от нас ягоднике блаженствовал крупный бурый медведь, набивая мохнатое пузо сладким угощением. На нас он не обратил никакого внимания – идут и идут себе мимо тощие гоблины, невкусно пахнущие потом и железом. Щебечущие птицы, стрекочущие и пиликающие насекомые, влажная духота, яркий солнечный свет – все это навевало сонный лад. Но я расслабиться себе не позволил и не пропустил появления в «темном» лесу еще более темного высокого силуэта. Зверь. Большой могучий зверь, вставший за стволом старого дерева и внимательно смотрящий на проходящий отряд. Солнечный луч пробился сквозь лиственную крышу и высветил рыжий с черными подпалинами мех, обрубок уха на мощной полускрытой деревом голове. Успел я заметить и мигающий под основанием уха голубой огонек. За нами наблюдал еще один зверь-хранитель напичканный электроникой и несомненно имеющий важную цель. Рощица осталась позади. Еще через минуту ведущие нас тигры круто свернули, и мы последовали за ними, на этот раз спускаясь в широкий неглубокий овраг. На его заросшем каменистом дне шумел ручей, но ни тигров, ни меня это не смущало. И повозка, с ее высоченными колесами, с легкостью преодолела столь мелкие препятствия. Прогрохотав, сдирая с камней зеленую корку лишайника, мы пошли на штурм склона. Я продолжил сидеть на повозке, держа под рукой игстрел и придерживая ногой проснувшегося Баска, вцепившегося в край контейнера. Залегшего под упавшим на склон еще живым дубом зомбака я увидел сразу. И тут же всадил ему в башку две иглы, утопив по одной в каждом глазе. Огорченной слепотой зомби подпрыгнул… и угодил под удара топора одного из рекрутов, лишившись головы. Переведя оружие, я наугад прошелся иглами по густой зеленой стене очередного ягодника, чем спровоцировал очередную тварь показаться и угодить под чуток трясущиеся злобные тесаки. Глянув на мелко нарубленный булькающий мясной салат – на зомбака пришлось ударов двести – я поморщился и зло глянул на хватающих ртами воздух придурков. Двое зажимали раны на руках. Третий тупо смотрел на правую ладонь лишившуюся трех пальцев.

– Культы и жопы пеленать на ходу! – буркнул я и Каппа тут же наградил лишившегося пальцев гоблина пинком в поясницу, возвращая его к реальности.

Убедившись, что отряд снова двигается, я добавил:

– Головы зомбаков отхерачить и передать Баску – пусть развешивает.

Войдя в лесок, мы спустились с очередного склона, обогнули пару потрескавшихся глыб и принялись за очередной подъем. Охающие и пыхтящие гоблины изо всех сил толкали повозку, упираясь в нее плечами, руками и даже лбами. Когда кто-то из толкающих или тянущих вдруг решал чуток передохнуть, он тут же натыкался на мной мрачный взгляд и мигом возвращался к делу. Взобравшись на вершину поросшего лесом холма, мы прошли еще метров двадцать и здесь я объявил привал. Обрадованные гоблины повалились на мягкую травку. Кто-то потянулся к незнакомым лично мне лиловым ягодами и на его пальцы тут же опустился мой ботинок. Вдавливая хрустящие пальцы в землю, я произнес в искаженное испуганное лицо:

– Ягоды могут вызвать гребаный ураганный понос. Он обессилит тебя, сделает мертвым никчемным грузом с мокрыми склизкими штанами, и я перережу тебе глотку, чтобы ты не тормозил нас. Так что? Хочешь скушать ягодку, мясо? Давай. Кушай…

– В жопу ягодки, лид!

– То есть все же хочешь?

– Нет! Во вражескую жопу весь сука этот куст!

– Вот теперь правильно мыслишь боец – удовлетворенно кивнул я, убирая ботинок – Пусть они жрут странные ягодки. А мы потом будем жевать наши протеиновые батончики и стрелять по их воспаленным поносным жопам. Да?

– Отныне это моя мечта, лид! Покажите мне воспаленную жопу! Дайте цель!

– Хорошо… – усмехнулся я и требовательно зашевелил пальцами в воздухе.

Шевелить пришлось секунд двадцать, прежде чем донельзя грустный Каппа вернул мне бинокль и занялся протиркой пыльного снаружи и мокрого изнутри забрала шлема. Едва он приступил – тут же схватились за шлемы и «его» бойцы. Хорошо. Такие рефлексы я одобряю.

Дав тиграм отдохнуть, я, шагая к выбранному камню, приткнувшемуся к старой согнутой березе, я на ходу отдал пару приказов и от отряда выдвинулось три пары дозорных, что залегли на трех разных склонах облюбованного нами холма.

Этот холм я заметил еще с дороги. К нему и приказал вести нас таким путем, что он даже издалека казался очень сложным. Потому мы и ныряли в овраги, потому и штурмовали склоны, оставляя видимый даже с дороги след.