Низший-9

За время ожидания бойцы вырыли глубокие могилы, поместили погибших в принесенные из деревни спешно сколоченные гробы – настоящие деревянные гробы. Время позволяло и похороны прошли по всем правилам, включая короткий прощальный салют. Я не участвовал, но и не мешал. Я одобрял. Гибель боевых товарищей – это должно быть больно. Это должно быть обидно. Это должно вызывать глухую долгую ярость и желание отомстить, взяв за жизнь одного нашего десять чужих.

Тигр появился рядом незаметно. Просто вдруг оказалось, что он сидит на невысокой каменной ограде и радостно скалится мне, одновременно кивая на платформу багги.

– Выдвигаемся – буркнул я, поднимаясь.

Через пару минут мы неспешно двинулись по одной из дорог, что вела к далекой отсюда базе. Я не торопился. У меня – и у всех моих бойцов – уже долгое время пустует интерфейс заданий. И база пока молчит, понимая, что мне надо разобраться с уже выловленными из моря говна крупицами информации. Хотя саму информацию – как и море говна – я еще не выдавил из пленных.

– Двое живы. Один сдох – сказал один из бойцов, отходя от связанных пленников.

– Сука! – выдохнул мне в лицо седой старик – Сука! Мне срать на тебя! Смерть держит меня за сердце!

Вставив ему обратно в слюнявую пасть влажный кляп. Не обращая внимания на злобное мычание, я лениво поинтересовался у присевшего рядом Тигра:

– Отчего умер пленник?

– Не знаю – признался разведчик – Клык даю – не наша вина. И не от ран умер. И не в дороге. Он лежал себе смирненько под кустиком… и вдруг выгнулся, дико замычал сквозь кляп мной лично обоссанный… и сдох. И знаешь, лид… он был перепуган.

– Когда подыхал?

– И до этого. Все мычал, мотал башкой, что-то хотел мне сказать. Морды умоляющие строил, зенки выкатывал. Но я решил, что он душу излить хочет и допрос пока начинать не стал. А он хари еще чуток покорчил… и сдох в мучениях. Может сердце?

– Нет – качнул я головой, смотря не на разведчика, а на старика у моих ног. На его седую искаженную морду.

Странно…

Старик и плакал. И улыбался. И пытался казаться несокрушимым и насмешливым. Его прямо разрывали противоречивые эмоции. Но настоящей была только одна – страх. Он буквально вонял страхом. От этой же древней эмоции, от первобытного ужаса, изнемогал лежащий рядом второй пленник.

– Тут что-то не так – решил я – Где тело помершего? Притащили?

– Н-нет… – удивленно дернулся Тигр – Там под кустом и бросили дохляка. Только башку на всякий случай отхерачили.

– Плохо – поморщился я и снова потянулся к кляпу старика.

Тут все и началось. Старика как подбросило. После чего выгнуло такой невероятной дугой от пронзившей его яростной боли, что пару секунд платформы касались только его затылок и пятки.

– Охренеть… – выдохнул Рэк.

– В прошлый раз было так же! – дернулся Тигр.

Я рывком выдернул кляп и…

– А-А-А-А-А-А-А-А-А! – корчащийся, бьющийся, колотящийся башкой о металл платформы старик выглядел так, будто сквозь него пропускали мощнейший разряд электричества, одновременно выпиливая бензопилой узоры на его коленных чашечках.

– Что с тобой, хреносос? – рявкнул я – Ну?!

– А-А-А-А-А-А-А-А!

Крик резко оборвался, старое тело расслабилось и… распласталось уже мертвым. Голова упала набок, ничего уже невидящие глаза слепо уставились на подбитый тусклым исцарапанным металлом носок моего ботинка.

– Дерьмо – мы это произнесли хором, после чего столь же дружно повернулись к последнему пленнику, что яростно стучал пятками о металл.

Выдернув ему кляп, торопливо рыкнул:

– Говори! Что за хрень с вами происходит?! Ну!

– Сука! Сука! Сука! Сука! Не хочу! Не хочу так погибать! Сука! – зачастил заливающийся слезами пленника – Не так! Так не хочу! Не та смерть! Не та! Но самоубийство грех! Но это… я не хочу! Я НЕ ХОЧУ ТАК ПОДОХНУТЬ! Эй! Хреносос! Отруби мне голову! – пленник прохрипел это, обращаясь к Рэку – Я твою жопу имел! Я тебя имел! Ты взахлеб сосал, упырок с топором! А когда я тебя трахал ты звал бабулю и розовых пони! Давай! Руби! Руби мне голову, сука!

Перекривив харю, Рэк вцепился ручищами в скобы торчащие из корпуса сидящего на платформе экза, замотал башкой:

– Держаться, главное сука держаться. Я ему потом член с корнем выверну!

Бледно усмехнувшись, я залепил пленнику пощечину и, когда он заткнулся, сказал ему:

– Нет. Так просто ты не сдохнешь, гнида. Ты будешь жить до тех пор, пока не расскажешь мне все, что я знаю.

– Я? – рассмеялся мне в лицо совсем молодой еще мужик – Я буду жить?! Идиот! Идиот! Я уже мертв! Я уже чую ее! Чую! Смерть пришла за мной… вцепилась шипастой рукой в сердце! И уже сжала его мертвой хваткой!

– Ни хрена себе – буркнул Тигр.

– На нем ведь нет аптечки? – уточнил я на всякий случай, хотя с пленника было содрано не только снаряжение, но и почти вся одежда.

– Если только внутри. О как… думаешь они дохнут от внутренней инъекции отравы?