Низвержение Жар-птицы

– А, черт! – Аверя выхватил печать и, не раздеваясь, бросился в воду; Максим последовал за ним. Еще через полминуты озерная гладь успокоилась, и Максим, фыркая, вынырнул; одной рукой он протирал глаза, а другой поддерживал Прошку, который, по-видимому, был уже в полном порядке, и только пережитое потрясение еще мешало ему самостоятельно добраться до берега. Оставив Прошку сидеть на песке, Максим огляделся и увидел Аленку, распластанную на траве неподалеку, белую, точно из нее выпили всю кровь, и даже как будто уменьшившуюся в размерах. Аверя, такой же бледный, как сестра, стоял над ней, вытянув руку с распальцовкой, но в этом жесте не было знакомой Максиму уверенности: рука Авери дрожала, будто у мальчугана, который, сжав ее в кулак, готов оказать отчаянное и бессмысленное сопротивление взрослым отморозкам.

– Что случилось? – с тревогой спросил Максим.

– Что? – крикнул Аверя, в бешенстве повернув к Максиму голову. – Водяной Аленке горло залил! Я ничего не могу сделать! Все без толку! Она умрет!..

Аверя опустил руку, и тотчас же Максим кинулся к Аленке, лег рядом с нею и впился своими губами в губы девочки. В ту же секунду Аверя подбросил его вверх:

– Похоть взыграла, да?!

Одним ударом Максим сбил Аверю на землю, после чего продолжил начатое. Растерянно хлопая глазами, Аверя уже не пытался вмешиваться. Проходили минуты; тело девочки постепенно розовело; наконец, когда Максим оставил ее, она резко приподнялась, откашлялась и огляделась с недоумением:

– Аверя, ты взял клад?

Аверя бросился к сестре и обхватил ее руками:

– Аленка!..

Обессиленный Максим лежал рядом, жадно хватая ртом воздух, точно рыба, выброшенная на берег. Прошка уже успел одеться и с умилением перекатывал свою печать из ладони в ладонь:

– Вот ты, моя хорошая, уж теперь я тебя не потеряю! Благодарю, ребята! И не серчайте: это я делал распальцовку, чтобы поскорее печать сыскать, и ненароком коснулся рукой дна.

– Изыди! – крикнул, но без гнева, Аверя.

Прошка вскочил на коня и потрусил прочь. Аверя перенес Аленку к костру и набросил ей на плечи покрывало; далее он и Максим отошли за дерево и выкрутили одежду, после чего присоединились к Аленке. Вскоре все трое принялись за ужин, и Аверя рассказал сестре, что произошло.

– Спасибо, Максим, – сказала Аленка; Максим поймал ее полный восхищения и благодарности взгляд и невольно покраснел. Внезапно девочку разобрал смех, так что она едва не подавилась, а Аверя с Максимом вздрогнули и настороженно посмотрели на нее. – Нет, ничего, хлопцы, мне только представилось, как это все выглядело: я голая, ты рядом, и мы лобзаемся. Обычно так новая жизнь рождается, а ты мою спас…

– Я и Аленка в долгу пред тобою ныне, – произнес Аверя.

– Да ладно, ребята, – буркнул Максим тем грубоватым тоном, к какому обыкновенно прибегают подростки, пытаясь скрыть смущение. – Разве вы сами прежде не спасли меня от разбойников? Просто меня отец учил, как искусственное дыхание делать. Даже не знаю, почему я тогда об этом вспомнил, думал, и не пригодится.

Аленка повернулась к брату:

– А ты, Аверя, прости, что оплошала и сама не смогла забрать клад. Очень уж нежданно все получилось. Сколько в нем таланов?

– Десять. Нет, постой!

– Что?

– Их же было тринадцать. Точно тринадцать! Что за… – Аверя недоуменно огляделся, точно три пропавших талана были нечто таким, что можно увидеть, как рассыпанные пуговицы.

– А чего ты желал, когда в последний раз делал распальцовку? – спросил Максим.

– Конечно, чтобы Аленка не умерла!

Максим слегка улыбнулся:

– Так себя и благодари за ее спасение! Похоже, клад исполнил твое желание: вовремя вытащил из моей памяти то, что требовалось.

– Нет, – возразил Аверя, – Аленка ныне сидит подле нас благодаря тебе, и никому иному. Будь ты непутевым сыном и пропусти то отцово наставление мимо ушей, развилка бы не появилась, а кашу пришлось бы слезами посолить!

– Для почтительных детей родительское слово не пропадает втуне – так нам старец Евфимий говорил, – откликнулась Аленка. – Он еще такую притчу вспомянул: жил некогда не то дьяк, не то купец…

Аленка начала было рассказ, но полный желудок и утомительный день взяли свое: язык девочки начал заплетаться, а сама она – клевать носом. Аверя и Максим аккуратно перенесли ее в палатку, после чего залили водой костер и легли сами. До рассвета не произошло ничего, что могло бы потревожить их покой, хотя поначалу Максим никак не мог сомкнуть глаз. Возможно, перипетии последних суток мешали расслабиться, но спокойное сопение друзей заставляло забыть о пережитом и глядеть в будущее так смело, как свойственно человеку, чувствующему поддержку близких и свой долг перед ними.

Глава 8.

Заклятие на крови

После случая на озере у ребят началась несчастливая полоса. За неделю удалось взять только два клада, по одному талану каждый и не заклятых. Максим предложил использовать силу имеющихся кладов для поиска новых, но эта идея не встретила поддержки у друзей. «Больше потеряем, чем найдем» – заявил Аверя.