НКО. Как устроены некоммерческие организации

Правда, было несколько важных озарений. Одно из них пришло в момент, когда я понял, что значительную часть своего времени мои сотрудники проводят в приемных других начальников моего уровня, ожидая согласований, «визирования». Вдруг стало ясно, что для многих людей весь смысл и ценность их работы сводится не к содержанию того, что они делают, а к форме. Успели ли мы «закрыть» письмо или отчитаться о поручении? В каком месте в документе стоит запятая? Как подобрать два слова и в каком порядке их поставить, чтобы, не дай бог, не создать себе лишней работы, но формально отрапортовать: задача выполнена? В этих переживаниях у многих проходила вся жизнь, вернее, они и были их жизнью, давали возможности для манипулирования другими людьми и проявления власти. Стало ясно, что я точно герой не этого романа.

Одновременно вспомнилась мечта двухлетней давности. В тот момент, осмысляя дальнейшие перспективы, я вдруг подумал: какая, наверное, интересная и спокойная работа у главы благотворительного фонда. Понятно, что я тогда очень мало знал про отечественные некоммерческие организации (НКО). Скорее, представления строились на опыте российских филиалов американских и немецких грантодателей. Сидишь спокойно, никуда не торопишься, честно и по процедурам раздаешь людям деньги, ходишь на конференции, пишешь книги. При этом еще и статус в сообществе есть – престижно быть источником финансовой поддержки российской науки. В общем, практически идеальная должность.

И в момент размышлений о судьбе возникла случайность. В это трудно поверить, но дело решили два поста в Facebook. Сначала мне на глаза попалась короткая заметка Димы Пескова из Агентства стратегических инициатив (АСИ): «Коллеги, мы тут планируем создать крутейший благотворительный фонд, ищем руководителя». У АСИ эта технология поиска молодых профессионалов отработанная, поэтому народ воспринял сообщение всерьез – посыпались комментарии и, видимо, резюме.

Проходят один-два дня, и появляется новый пост. Теперь уже грустно-раздраженный: «Ребята, вы всерьез думаете, что можно создать солидную организацию международного уровня, не владея английским языком? Зачем слать заявку при уровне intermediate и ниже?» Меня это тогда позабавило, и в комментариях я в шутку написал: мол, давай я попробую в свободное от основной работы время. Тогда мне казалось, что дело это легкое, много сил не займет, но при этом здорово разнообразит мою жизнь.

Через полчаса звонок: «Срочно приезжай, все тебе расскажу о перспективах этого проекта». Выяснилось, что речь идет о фонде помощи слепоглухим. Работа началась еще в 2013 году. Коллеги даже съездили в Сарапул и провели совещание с местной властью и промышленниками на руинах предприятия, которое в 1980-е годы было построено специально под трудоустройство слепоглухих и формирование там небольшой коммуны: с общежитиями, обученным персоналом, доступной средой. В январе 2014 года открыли Дом слепоглухих в Пучково как центр, который мог бы принимать инвалидов по слуху и зрению на реабилитацию. Но всем хотелось совершенно другого масштаба, интенсивной и более структурированной деятельности.

Мы порой осторожно рассказываем, откуда взялся фонд, хотя тайны в этом никакой нет. Не было усилий государства, не было никаких баснословных средств на старте, была просто личная инициатива неравнодушных людей. Тот проект, который появился в 2013 году, стал результатом удивительной встречи. Помощник президента страны Андрей Белоусов случайно столкнулся на Святой Земле с группой слепоглухих паломников, которые прибыли на схождение благодатного огня. Их судьба заинтересовала Белоусова, вспомнились из молодости философские семинары Эвальда Ильенкова и других мыслителей, участвовавших в Загорском эксперименте. А дальше выяснилось, что никто слепоглухими больше не занимается, никому они в России не нужны – ни государству, ни благотворителям, ни общественным организациям. Скромные усилия прилагало общество «Эльвира», откуда и были паломники, но ни штата, ни структуры, ни средств для расширения этой работы у них не было. Были лишь опыт и искреннее многолетнее желание помогать.

Чтобы перевести проект на качественно иной уровень, сформировалась небольшая инициативная группа (большая часть которой потом перетекла в правление фонда), пригласили меня, начали формировать прообраз Попечительского совета. Удивительным образом выяснилось, что и Сбербанк в свое время приложил руку к делу помощи слепоглухим. Причем как детскому дому, где топ-менеджеры лично строили спортивные и игровые площадки, так и взрослым – той же «Эльвире». Так что приход Германа Оскаровича Грефа в качестве председателя Попечительского совета тоже оказался далеко не случаен. Фонд с самого начала стал всех «со-единять».