НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА

До середины 1943 г. органы управления партизанским движением в советском тылу и руководители партизанской и подпольной борьбы на оккупированной территории делали далеко не все для обеспечения безопасности своих формирований. В донесениях в Берлин полиции безопасности и СД из «умиротворенных» районов в этот период не раз отмечалось: «Развитие событий, связанных с деятельностью бандитов, удалось взять под постоянный контроль». Ощутимые удары врагу удалось нанести и по подполью, особенно в Киеве, Харькове, Одессе, Днепропетровске, Минске, Смоленске, многих других городах. Потери здесь нередко доходили до 100 %, и нелегальные структуры приходилось создавать вновь и вновь. Успех во всех случаях достигался благодаря агентам и осведомителям. Не меньшему урону с их участием подверглись партизанские соединения и отряды. Многие их командиры главное внимание своих «спецслужб» ориентировали на разведку, считая контрразведку второстепенным делом. В частности, Сидор Ковпак отвергал любые попытки присылки из центра соответствующих специалистов. «Я разговаривал с товарищем Сталиным, – не раз повторял он. – Исполняю директивы партии и правительства, а там в штабе (УШПД. – Авт.) вредители сидят, творят контрреволюцию, нашим горбом ордена получают. После войны снимать их будем… Наркомами стали». Как результат, в его соединении гитлеровские шпионы и диверсанты, посылая хозяевам подробную информацию, чувствовали себя почти в безопасности. 17 ноября 1942 г. в докладной отдела 1Ц штаба командующего войсками оперативного тылового района группы армий «Юг» отмечалось: «По донесению доверенного лица из Щорса (Черниговская область. – Авт.) хорошо вооруженная банда Колпака (разговор идет о С. А. Ковпаке. – Авт.) подкрепление оружием и боеприпасами получает с помощью самолетов. В октябре бандиты получили 2 пушки (калибр 45 и 76 мм), 8 минометов и 300 автоматических винтовок. Штаб Колпака поддерживает радиосвязь с штабом Западного фронта Красной Армии. 6.10.1942 г. из Москвы в банду прибыли 15–20 специалистов во главе с человеком 35–38 лет. Их задача пока что неизвестна…

В районе Хоромного (30 км на северо-восток от Сновска), дислоцируется банда Федорова. Наши воинские части не ведут интенсивных боевых действий против банды. Вчерашний бомбовый удар по местам расположения бандитов желаемых результатов не принес».

Информация о незащищенности партизанских формирований от проникновения лазутчиков приходила и из лагеря противника, в частности, от офицера штаба 101-го словацкого полка капитана Катини. Весной 1943 г. дислоцируясь в Ельске, многие военнослужащие полка не только сочувствовали партизанам, но и предоставляли им посильную помощь. В письме на имя командира соединения Александра Сабурова капитан писал: «Немцы имеют возможность увеличивать число агентуры среди местного населения. Они регулярно получают секретные донесения о Ваших действиях, а также намерениях Ковпака, в том числе о засадах, местах получения продуктов, способах разведки. В этом мы видим недочеты Вашей пропагандистской деятельности, а главное, неудовлетворительной контрразведывательной работы». Партизанская разведка, а особенно контрразведка, подчеркивалось в совместной директиве (сентябрь 1942 г.) Главного разведывательного управления Красной Армии и Центрального штаба партизанского движения[157], организована неудовлетворительно.

Ситуация стала улучшаться после выхода в свет (5 сентября) приказа НКО СССР о развитии партизанского движения. Тогда же (ноябрь – декабрь 1942 г.) лишь в партизанские формирования Украины из советского тыла прибыло около 400 опытных оперативников, деятельность за линией фронта развернули и специальные зафронтовые группы республиканских и союзных НКВД – НКГБ. Только одна из них – «Дружба» – среди ковпаковцев обезвредила 25 немецких лазутчиков. Опорой особых отделов и групп в партизанских формированиях стала их осведомительная сеть. Среди партизан республики она насчитывала свыше 2 тыс. человек.