НКВД-МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939-1956)

«Мотря», находясь в поликлинике, отказалась давать какие-либо показания и, добиваясь смертельного исхода, пыталась пальцем вскрыть раны в области головы.

Арестованный Гайдук Мирослав, «Федор», охарактеризовал «Мотрю», как человека, который никогда не даст нужных нам показаний, касающихся ОУН и У ПА на Буковине.

В процессе следствия по делу Гайдука — «Федора» стало ясным, что Гайдук охотно выдает структуру ОУН на Буковине, но стремится сохранить организацию и сузить рамки даваемых следствию показаний.

С целью вскрытия оуновского подполья на Буковине и его связей с центральным проводом ОУН было решено провести комбинацию по «выкрадыванию» «Мотри» из поликлиники, якобы работниками центрального провода ОУН.

Этой комбинацией предполагалось получить от «Мотри» все необходимые данные об оуновских организациях и их участниках в Черновицкой области путем подставы ей наших работников под видом представителей от центрального провода ОУН.

В качестве «представителей от центрального провода ОУН» были выделены следующие работники УНКВД по Черновицкой области:

1. Зам. начальника УНКВД подполковник госбезопасности Биленко участвовал в роли руководящего работника центрального провода ОУН по кличке «Тарас».

2. Нач. оперативного отделения УНКВД ст. лейтенант госбезопасности Гончаренко участвовал в роли референта СБ по кличке «Иван».

3. Оперуполномоченный ОББ ст. лейтенант госбезопасности Гусак участвовал в роли оуновского подпольщика по кличке «Стецко».

Основным содержанием плана указанной комбинации являлось: вышеперечисленные сотрудники УНКВД, якобы по заданию центрального провода ОУН прибыли на Буковину, где узнали об аресте «Мотри», «Федора» и др. В связи с этим организовывают похищение «Мотри» из больницы.

По их заданию «оуновцы» выкрадывают «Мотрю» из больницы и помещают ее на одну из конспиративных квартир в гор. Черновцы, где в период излечения устанавливают с ней связь и выясняют причины провала ряда оуновских организаций и пленения ее самой и «Федора».

Реализация плана похищения «Мотри» была проведена успешно 7 января ночью, когда доступ в больницу был вполне возможен, к тому же дежурной санитаркой была местная украинка, пользующаяся доверием «Мотри».

Удачно созданная обстановка на конспиративной квартире, где находилась «Мотря», ее лечение врачом, все это убедило ее в правдоподобности происходящего.

Появление на квартире «Тараса», «Ивана» и «Стецко», которые выдавали себя за представителей центрального провода ОУН, вначале вызвало некоторую настороженность у «Мотри», но впоследствии в результате умелого их поведения эта настороженность у «Мотри» исчезла. Этому способствовало то обстоятельство, что «Мотря» в «Тарасе» ошибочно признала «Ярого» — Рихардта, работника центрального провода, которого она хотя и не видела, но знала по слухам его приметы.

Таким образом «Мотря» стала относиться к «Тарасу», «Ивану» и «Стецко», как к действительным представителям центрального провода ОУН и давать откровенные объяснения о состоянии оуновской работы на Буковине.

Она рассказала, что с 1937 по 1942 г. является активным членом ОУН и руководит организацией в Южной Буковине. В 1942 г. она выкрала из румынской тюрьмы в гор. Яссах руководителя ОУН Северной Буковины «Кобзаря», после чего вынуждена была перейти в Галицию, где работала в ОУН референтом по делам Буковины.

Имела личное знакомство с командующим УПА «Шелестом», с Иваном Бандерой и другими братьями Степана Бандеры, с братом Коновальца, с референтом центрального провода ОУН по закордонным делам «Яремой» и другими руководителями ОУН.

В связи с наступлением улучшения состояния здоровья «Мотри» ей было объявлено «Тарасом», что по поручению центрального провода ОУН он обязан провести следствие по поводу провала целого ряда оуновских организаций, происшедшего после задержания ее и «Федора» органами НКВД. Ведение следствия было поручено референту СБ «Ивану». При объявлении «Мотре» о назначении следствия, «Тарас» заявил, что если следствие подтвердит невиновность «Мотри», то все равно ее после происшедшего с ней нельзя будет оставаться в Буковине.

«Иван» приступил к следствию и получил от «Мотри» списки оуновского подполья, якобы для проверки, кто из ее связей арестован органами НКВД.

В процессе проведения комбинации, для создания у «Мотри» впечатления о надежности конспирации, было сменено 2 конспиративные квартиры, причем перевод «Мотри» из квартиры в квартиру приходилось осуществлять путем перевозки ее в пустом шкафу, диване и т. д.

Для оказания «Мотре» квалифицированной медицинской помощи в разработку был введен профессор хирург Булевский, украинец, которому пришлось изображать «мельниковца-бульбовца».

Профессор Булевский ранее работал врачом в партизанском соединении Героя Советского Союза тов. Медведева, вел борьбу с бульбовцами, хорошо знал их быт и в беседах с «Мотрей» рассказывал ее эпизоды из «бульбовской» жизни.

В разработку были втянуты также две женщины-украинки, содержательницы конспиративных квартир: «Клава» и «Даша».