НЛО майора Казанцева

Между тем в разворачивающемся проеме пошла в атаку французская конница. Это самый драматический момент.

А потом портал в прошлое пропадает. И звучит гонг. Меня вызывают на работу.

На корабле я имею массу свободного времени. Я предоставлен сам себе. У меня практически нет никаких обязанностей. Кроме одной.

В моей голове раздается мелодичный женский голос:

— Вас ждут в рубке. Мы приступаем к маневру вхождения в материальную плотность звездного скопления.

— Спасибо, — вслух отвечаю я.

Это и есть моя обязанность. При маневрах корабля, при начале прыжка и торможении присутствовать в рубке. Там в такие моменты находится большая часть экипажа.

Обычно полет проходит следующим образом. Серия перемещений корабля. Потом часы или дни на барражирование в открытом Космосе на субсветовых скоростях. Самые спокойные часы, когда не надо сидеть в рубке.

Какой смысл моего пребывания в рубке? Чужикам нужно какое-то переплетение моих тонких энергий с энергиями корабля. Астр однажды снизошел до объяснения, но я почти ничего не понял. Зато запомнил: «Мы в корабле вместе. Ты должен быть сопричастен».

Чем сопричастным? С чего это пленник должен быть сопричастным тюремщикам? А леший их чужиковский это знает!

Астра моя тупость не удивляет. Он считает меня недоразумным, псевдоразумным, ограниченно разумным, квазиразумным, а порой и просто неразумным. Не скупится, мерзавец такой, на новые определения моего скудного разума.

На работу так на работу. Интересно, что будет, если я откажусь? Какие-то меры воздействия? Трудно сказать. Я не пробовал. Потому что эти минуты в рубке — как глоток свежего воздуха. Именно тут я ощущаю не размеренный ритм тупого существования, а биение жизни, пульсации Вселенной. И это дорогого стоит.

Ну, вперед. Впереди нас ждет очередной мир…

Глава 4

Двести шагов по извивающемуся змеевиком самогонного аппарата трубчатому коридору. И вот я в рубке, по полу которой опять ползет серый туман.

Кресло мое рядом с Астром. Все на месте, кроме астродесантников. Они вообще держатся обособленно и в эти моменты шарятся где-то в технических объемах корабля, обеспечивая его безукоризненную работу. Что-то в них есть от шустрых домовых. Точнее, корабельных.

Мое пребывание в рубке может затянуться от считанных минут до нескольких часов. И я начинаю привычно донимать капитана своими вопросами.

Он всегда откликается и никогда не обрывает. Но по существу отвечает редко. Мне кажется, что ему нравится беседовать со мной. Его можно понять. Столетиями мерить космос в составе одного и того же экипажа. А тут хоть новое лицо и интеллигентные беседы. Хотя о чем я — какие эмоции у этих холодных существ? Или они все же есть? Не знаю.

— Не понимаю, — обращаюсь я к Астру, ждущему начала нового прыжка. — Если вам так надо убрать меня с Земли, оставили бы меня на какой-нибудь заштатной планете под ласковым присмотром добрых надзирателей. Есть смысл таскать с собой?

— Есть, — отвечает Астр.

— Какой?

Я спрашиваю его это далеко не в первый раз. Обычно долбаю капитана одними и теми же вопросами, и постепенно он начинает отвечать на них. На это требуются недели, а то и месяцы. Можно рассчитывать, что лет через пятьдесят я вытащу из него все, что мне нужно.

— Ты не только предмет договора, — заявляет капитан Астр. — Ты еще и плата за договор

— Что это значит? — удивляюсь я.

— Ты полезен нам в Миссии.

Во как! Про Миссию — это что-то новое. О ней Астр не говорил ни разу, привычно отмалчиваясь о цели нашего хаотичного движения. А сейчас эта МИССИЯ как оркестром зазвучала — пафосно и многозвучно, всеми трубами, скрипками и литаврами.

— Что за Миссия? — прошу уточнить я.

— Миссия важна! Важны мы. И важен ты.

— Почему?

— Ты существенный игрок, прогибающий реальность, — отвечает он.

То же самое мне говорил Католик — у них даже терминология одинаковая. Друзья, черти их дери.

Очередной ребус, над которым я долго буду ломать голову. Капитан мастак загадывать загадки, ответить на которые невозможно на моем уровне постижения окружающей действительности.

Будто ветер проходит по кабине. И начинается ни раз пройденный мной, но все еще не теряющий волшебного абрикосового аромата новизны, шаг погружения в трехмерный континуум. Распахивающееся пространство. Меняющиеся звезды. И восторг. Этот процесс стал для меня как наркотик. Мне хотелось переживать это снова и снова.

Наслаждаться картинкой мне мешала долбящая меня после слов Астра тревога. Оказывается, я не просто пассажир, а активный помощник в миссии чужиков. Чем помогаю? Мало ли чем может помочь Старьевщик, пусть и в космосе. Главное не это. Как я понимал смысл существования чужиков, человечеству ничего хорошего от их миссий ждать не приходится. И я играю сейчас на стороне нашего самого древнего врага. Или не врага? Ну уже не друга.

Ну а я хорош. Пригрелся здесь. Жду у моря погоды. Надеюсь на удобную минуту, когда мне удастся все изменить. Хотя в глубине души понимаю, что надеяться здесь не на что. Я просто становлюсь частью их Миссии и доволен этим, как индийский слон у водопоя.