НЛО майора Казанцева

После открытия Галактического пункта связи я стал героем всей планеты. Однако, поняв, что добром это не кончатся, удушат меня эти конференции, выступления и торжественные встречи, решил укрыться подальше. Благо, «Фрактал» согласился вывести мою фигуру в тень и подключить к такой работе, которую кроме меня никто не в силах.

Славное это было время — первые годы работы на «Фрактал». Перед моим ошарашенным взором раскрывались жутковатые тайны, но на их место тут же приходило несколько загадок.

Я ни на секунду не пожалел, что переквалифицировался из пилотов в планетчики. На моих плечах отныне лежала организация исследований тверди различных небесных тел. Разведывательные вылазки. Работа в экстремальных условиях. Хотя приходилось порой вспоминать и мастерство пилота. Подрабатывать, так сказать, по совместительству.

Вообще, космос не терпит людей с узкой специализацией. Тогда бы пришлось возить в экспедицию по сотне человек. Дантист, терапевт, геолог, биолог, инженер по двигателям, техник по обеспечению — список бесконечен. Так что космонавт должен уметь все. Быть вторым пилотом, возглавлять исследования поверхности, собирать биоматериалы и булыжники. И даже играть на гармошке — но это не обязательно, однако в длительных полетах желательно. Хотя бы на гитаре.

Но главная моя работа в космосе была на «Фрактал». Старьевщиком. Тем, кто ищет Предметы разверстки.

Идея эта принадлежала Звеньевому. Как-то он признался, что, когда озвучил ее, многомудрые коллеги посчитали его сумасшедшим. Но он, как всегда, разглядел что-то, что было сокрыто от взора других.

Я тоже, честно говоря, тоже поначалу посчитал его сумасшедшим. Главный его посыл на первое задание был, как к народному герою Ивану Дураку: «Иди, Казанцев, туда, не знаю куда. Найди то, не знаю что».

Неожиданно его «сказочная» методика дала результат. Я начал находить Предметы Иных.

Меркурий. Естественные спутники Юпитера и Сатурна. И, как апофеоз, последнее путешествие на Плутон, на одном из первых кораблей класса «Тесей», еще не отработанном и опасном. Очень долгая была экспедиция — почти три года. Очень суровая. И очень успешная.

Сейчас, с проснувшейся памятью, я могу оценить, насколько отличалась работа Старьевщика в прошлых мирах от нынешней. Там мне заказывали Поиск конкретных Предметов. Я их находил — эффективно и безошибочно. Здесь мне не говорили, что искать, просто я уходил в очередную экспедицию. И находил там Предметы. Или они находили меня. Раз за разом.

Я отыскивал лабиринты Иных. Их причудливую аппаратуру из керамики в сочетании с металлами, непостижимым образом сросшихся воедино. Небольшие и мастерски отточенные фигурки загадочных животных. В космосе оказалось полно следов Иных. И в каждом был свернутый смысловой пакет. Который потом разворачивали с неизвестными мне целями и последствиями. Но меня это не должно интересовать…

Отвлекла меня от воспоминаний трель звонка. На экране было видно, что перед каютой топчется второй пилот Ваня Доронин.

— Открыть, — отдал я сервисной ЭВМ голосовой приказ.

— Разрешите? — осведомился образовавшийся в проеме прохода Ваня.

— Ты-то мне и нужен, — кивнул я. — Заходи.

— Есть! — второй пилот не уставал глядеть на меня с такой преданностью и восхищением, что мне хотелось от него спрятаться.

Он вошел, оглядывая с интересом довольно просторную каюту руководителя экспедиции. Главной достопримечательностью здесь было огромное, почти от пола до потолка, окно в космос из прозрачного металлопласта. Это вам не крошечные иллюминаторы или экраны. Можно было изменить полярность и превратить окно в обычную стенку, но я предпочитал наслаждаться просторами Великой Пустоты с покрывалом Млечного Пути, колючими звездочками и пушистыми туманностями.

— Дело к тебе есть, Ваня. Серьезное. Да ты присаживайся, — указал я рукой на второе кресло. — В ногах правды нет.

— Так точно, товарищ полковник, — он устроился на кресле, прямо, будто кол проглотил.

— Ну что, пилот, каяться будешь? — спросил я.

— В чем, товарищ начальник экспедиции? — насторожился Ваня.

— В презрении общечеловеческих нравственных позиций.

Он взволнованно сглотнул и непонимающе спросил:

— В каком смысле?

— Жалоба на тебя пришла. Там так и написано.

Ваня побледнел и полюбопытствовал:

— От кого? И как такое может быть?

— Вот, — я протянул ему отпечатанный на принтере пластиковый листок с художественными завитюльками. — Читай.

И откинулся на спинке кресла, предпринимая титанические усилия, чтобы не расхохотаться в голос.

По мере прочтения лицо второго пилота вытягивалось, глаза округлялись. Хорошо быть молодым, непорочным, когда все эмоции на лице написаны. Но я уже давно забыл такое беззаботное состояние.