НЛО майора Казанцева

Доктор Бартон получил Нобелевку за прорывные исследования гравитационных аномалий в Галактиках. А потом ударился в ересь. Так, используя заковыристые математические модели, он доказывал, что Разум — такая же сила природы, как и гравитация, имеет своего носителя, который служит базой развития Вселенной. За что научной общественностью был предан анафеме, получил звание заслуженного сумасброда и фантазера. А его формулы, подтверждающие новую концепцию, были низведены в ранг шаманских заклинаний.

Интересно, запишут его в пророки, когда выяснится, что в основном он прав? Во всяком случае, чужики мне упорно долдонили то же самое. Но пророков нет в Отечестве своем, да и в других Отечествах не густо.

— Если вы про мою теорию Разумного Вселенского императива, — кончив смеяться, произнес лауреат. — То нападки на нее служат ее лучшим подтверждением.

— Это почему? — спросил сбитый с пафосной волны лорд.

— Они наглядно демонстрируют, что материя вторична. А первична неотесанная тупость!

— Вы хотите оскорбить нас? — нахмурился Ховард, сделав движение, будто хотел нащупать эфес шпаги на поясе.

— Я? Вас? — удивился лауреат. — Я хочу высказать вам восхищение. Как лучшему человеку Земли. Как мыслителю. Руководитель Института контакта — такая ноша не для каждого.

— Поспешу согласиться, — угрюмо произнес лорд.

— Особенно не для вашей английской аристократии, которая всегда славилась невежеством. Членов ваших королевских семей столетиями учили только этикету, буковкам и складыванию чисел до десяти.

— Это плебеи должны учиться! Нам и так дано Господом все! — выдал вконец запутавшийся лорд.

Он выпучил глаза, которые налились кровью, и я испугался, что он сейчас ринется на астрофизика, подобно быку на тореадора.

И тут я сделал добрый жест — помог страждущему, а заодно разрядил обстановку. Приложив ладонь к раздаточному автомату, произнес:

— Виски. Безо льда.

В проеме появился бокал. И я вручил его лорду.

Тот схватил бокал крепко, как поручень болтающейся в шторм яхты. Опрокинул содержимое разом.

Скомкал в комок свою кляузу. И отправился творить мемуары…

Глава 32

— Анатолий, что происходит? — спросил Ламберто, заглянувший ко мне в каюту в первый раз за последнюю неделю — все это время он вместе с навигатором был страшно замотан появившимися проблемами с корректировкой курса.

— А что у нас происходит? — спросил я, вытаскивая из ящика в столе доску для игры в Го.

— Я не помню, чтобы пассажирам когда-то устраивали подобную встряску, — сказал озабоченный итальянец, выкидывая камешек-фишку.

— А ты не допускаешь, что весь этот пестрый табор просто достал капитана, и он решил, чтобы пассажирам жизнь медом не казалась, устроить экстремальную тренировку? — улыбнулся я.

— Не допускаю! — горячо воскликнул Ламберто. — У «Железного дровосека» на уме только целесообразность и инструкции. Мелкая месть — это не его амплуа. Тут что-то иное, Анатолий. Что-то пугающее.

Он задумчиво посмотрел на доску. Сделал ход и продолжил:

— Вообще, со стороны наша экспедиция выглядит просто восхитительно. Передовой отряд человечества…

— Лучшие люди, — хмыкнул я, вспомнив кляузу лорда.

— Можно и так сказать. Наш передовой отряд в едином порыве стремится на окраину системы, чтобы вступить в Великое Кольцо. В семью звездных народов… Но не бывает так в жизни.

— Не бывает семей звездных народов?

— Не бывает, чтобы такие сложные мероприятия проходили прямолинейно, наглядно и красиво. Чтобы все было без подлостей, конкуренции. Без второго, третьего и десятого дна.

— Ну почему не бывает? — возразил я. — У нас так и идет — все тихо и красиво.

— Ну да. Рассказывай! — воскликнул горячо итальянец. — Сперва пространственный зазор, когда мы едва не улетели на Сириус! Потом ваше с инженером плаванье брасом в звездном море. Ты едва жив остался, Анатолий. Я думал сдохну, когда просчитал, что мы не сможем вас подцепить… Теперь эти учения, похожие черте на что… Что-то происходит. Мой итальянский нос чувствителен к гнили.

И что ему скажешь? Рассказать про притаившуюся рядом безликую смерть? Про Доппельгангера? Или про то, что шептуны с Изнанки вернулись?

— Ламберто, не бери в голову, — беззаботно произнес я. — Сам ничего не знаю. И знать не хочу. У меня одна забота — как понравиться инопланетянам.

— Понравиться можно по-разному. Можно, как добрый собеседник. А можно и как блюдо к ужину, — насупился Ламберто.

— И ты за эти бредни о злых пришельцах? — я сделал свой ход и понял, что Ламберто сегодня играет плохо и вообще не нацелен на выигрыш в игре.

— Конечно же нет… Только тянет как-то на душе… Не так часто удается своими руками устраивать слом эпох, мой друг и брат Анатолий. И так хочется победить. И чтобы никакая политика, и вообще ни одна вонючка не помешала!..

Глава 33