В пятом колене "колдун" Мелкум, живший на берегу озера Севан, не только лечил людей, знал свойства трав, но мог пробурить взглядом дырку в горе. Когда на землю этого семейства приходила беда — стихийное бедствие, эпидемия, нашествие врагов — Мелкум ставил людей, прибежавших к нему искать защиты, и свою семью, в круг, и все беды как бы обтекали окружность, уходя прочь…."
…Его сын одним взмахом руки, взглядом подчинял людей, сам он длительное время пропадал в горах, возвращаясь с новой силой, исцелял людей от недугов.
Еще один из Мелкумов — прадед Есенин мог найти воров, снимал порчу, наговоры.
Дедушка слыл целителем — травником. Со всех сторон стекался к нему страдающий, измученный народ со своими болячками. Дед помогал всем. Вот он-то и предсказал своему сыну, не обладающему чудотворной силой отца, что у него родится девочка с белокурыми волосами, которые впоследствии станут черными, как смоль, двумя отметинами, черными родинками, одна на левой щеке, вторая на левой ноге, на точке молодости и здоровья. Она пройдет через страшные болезни, будет трижды умирать и ей откроется способность предвидеть будущее и лечить от болезней.
Предсказание деда сбылось, родилась белокурая девочка с двумя знаками на левой стороне. Назвали ее по наказу деда Есенией. Росла она болезненной, все тельце было в язвах и струпьях. Она уединялась от людей, как только начала ходить. Любимым ее местом был старый, заброшенный сарай, построенный еще ее прадедом. Крыша сарая прогнила в некоторых местах и проросла с юга высокой травой, а с северной стороны мхом, из которого торчала березка с обломленными кем-то ветвями.
Взобравшись на крышу, девочка могла часами глядеть в ясное голубое небо, словно искала что-то, ждала… И вот однажды в
ясный солнечный день, сидя на крыше, девочка горько плакала от боли, нечаянно содрав ногтями болячку на ноге. Кровь стекала по ноге, что еще больше пугало ребенка. "Не бойся, малышка, — вдруг раздался откуда-то сверху голос. — Все будет нормально, ты будешь здорова!" Есения подняла голову. В небе виднелось изображение красивой женщины в белоснежных одеждах, очень похожее на образ Пресвятой Богородицы с иконы в их доме. По небу расплывались какие-то знаки, иероглифы. Изображение пропало, сверкнула в ясном небе огромная молния, грянул оглушительный гром и, откуда ни возьмись, полил дождь, промочив девочку до нитки.
Родители кричали, чтобы она скорее слезла с крыши, бежала к ним, но она продолжала сидеть, подняв руки кверху…
Через три дня "золотухи", так называлась болезнь, как не бывало. Но появилась странная способность у девочки, которая пугала старших: она знала и рассказывала о прошлой жизни своих прадедов, словно жила в те времена.
Видимо, это произошел первый контакт Есенин с Космосом. Шли годы. К тем знаниям, что получила в школе, у Есенин появились новые, как, откуда не понимала, стала различать травы, знала их свойства, помогала людям избавиться от некоторых болезней, иногда даже ласковыми прикосновением руки, задушевным словом, слезами лечила и страдала за них.
Вокруг нее крутился людской водоворот, шли за помощью и днем, и ночью сначала соседи, знакомые, затем стали приезжать из других областей. Организовывали встречи, на которых Есения должна была отвечать на вопросы, издавна тревожащие людей: "Кто мы? Есть ли Бог? Если ли подобные нам во Вселенной? Как появилась жизнь на Земле?" и другие. Ответы ей были подсказаны свыше. Эту информацию она получала словно с экрана, но показанное всегда предварял мужской голос: "Вот так было…", или "Вот так есть или будет на земле", а затем — как в кино…
Есения трижды перенесла клиническую смерть, с нею происходило что-то непонятное для окружающих: видения, контакты, полеты на другие планеты, если это можно назвать полетами. Она совершенствовалась все более в лечении людей, в разного рода предсказаниях, разгадывании психологии людей, оказании им помощи.
Но пришел день, когда она получила информацию, совершенно непохожую на предыдущие. А было это так, рассказывает Есения: "Стояла жаркая летняя пора. Ночью было душно, неспокойно. Что-то тревожило меня, внутренний голос заставил встать и выйти на улицу. Как была в ночной рубашке, босиком, простоволосая, так и оказалась во дворе.
Появилось голубоватое свечение, в висках закололо, запульсировала кровь, веки, все тело отяжелело, я стала словно камень. Потом появилась легкость, повеяло прохладой, и я обнаружила, что нахожусь в небольшом помещении с зеленым полом, небольшими окнами, похожими скорее на иллюминаторы. Помещение освещено голубовато-фиолетовым свечением, льющимися ниоткуда. За окнами виднелось что-то белое, похожее на снег. Снова услышав внутренний призыв, я вышла из помещения. Предо мною в необыкновенном столбе света стояли мужчина и женщина, в которой я узнала ту, что появлялась мне в детстве. Она по-матерински тепло улыбнулась мне. Мужчина же был строг и внимательно глядя на меня, приказал идти в церковь, где шла служба и попросить народ опомниться, иначе человечество погибнет.