— Вы, возможно, слышали, что о строении веществ судят по характерным линиям в их спектре. Наш образец сначала изучался с помощью методов рентгеноструктурного анализа, которые выявили 23 линии, описывающие входящие в сплав кристаллы. Но, как выяснилось, лишь три из них совпадают с линиями, характерными для кристаллов церия и лантана. А ведь для того, чтобы обнаружить даже эти три совпадения, была проделана гигантская работа — изучены линии в спектрах более чем трехсот уже известных сплавов и соединений церия, свыше пятисот — лантана, тысячи сплавов и соединений неодима, магния, железа.
Когда же эти данные решили перепроверить методами электронно-графического анализа, то результаты оказались еще более поразительными. Исследователи получили не четких линий, но… совершенно иных, чем при рентгеновском анализе. И ни одна из этих линий не похожа на характерные для известных сплавов и соединений. Отсюда был сделан вывод, что найденный обломок изготовлен из смеси порошков, мелкая и крупная фракции которых имеют разное кристаллическое строение. Причем самые мелкие частицы порошка состоят всего из нескольких сот атомов…
— А есть ли хотя бы предположения, каким образом можно было бы получить такой сплав?
— В принципе, это можно сделать методом холодного прессования при давлении в десятки тысяч атмосфер. В пользу такого предположения говорит необычная плотность сплава — она оказалась на 10 процентов ниже той, которую он должен иметь согласно всем нашим закономерностям. Но, с другой стороны, здесь мы должны иметь ввиду ограниченные возможности нашей земной техники. Когда исследователи изучали обломок в первоначальном виде, они пришли к выводу, что он представляет собой часть детали в виде кольца, цилиндра или сферы с диаметром около 1,2.метра. А специалисты утверждают, что оборудования, способного прессовать детали такого размера с давлением в десятки тысяч атмосфер, пока не существует…
— Кому же и для чего могла понадобиться такая деталь?
— Судя по тому, что обломок начинает искрить при малейших механических нагрузках, применять его в качестве конструкционного материала, наверное, было бы просто опасно. Скорее можно допустить, что он играл роль присадки к неизвестному нам виду топлива. Не исключена и другая версия, связанная с необычными магнитными свойствами сплава: в разных направлениях у обломка они отличаются более чем в 15 раз. Такой сплав можно использовать для магнитного охлаждения до очень низких температур — лишь на сотые и тысячные доли градуса отличающихся от абсолютного нуля. Но… Для того, чтобы сплав обладал подобными характеристиками, холодное прессование надо проводить в фантастически сильных магнитных полях…
— Но, может быть, это просто обломок метеорита, который природа наделила правильной формой?
— Была и такая версия. Она возникла при сопоставлении с результатами исследований в районе тунгусского взрыва. Там в слоях мха, относящихся к году катастрофы, было обнаружено повышенное присутствие редкоземельных металлов. А в деревьях, выросших после взрыва, содержание церия и лантана оказалось в 600 раз выше, чем вдали от эпицентра. Но, как ни заманчиво это сравнение, от него пришлось отказаться: в метеоритах содержание редкоземельных элементов не отличается от земного. Скажу больше: метеориты из чистых редкоземельных металлов даже теоретически не могут существовать…
— Ну, вот видите: все говорит о том, что ваш необычный сплав вполне мог быть изготовлен посланцами иной цивилизации.
— Если вам так нравится эта гипотеза, то к ней надо сделать существенное дополнение: они изготовили этот сплав в пределах нашей Солнечной системы, возможно даже у нас на планете. Дело в том, что ученые провели анализ изотопного состава сплава. И оказалось, что он с точностью до сотых долей процента совпадает с земными соотношениями…
— Но ведь это не опровергает гипотезу. Мало ли что могло происходить на Земле сто тысяч лет назад!
— А вы уверены, что возраст вашкской находки — сто тысяч лет? Вспомните, о чем говорили вам исследователи.
Пришлось вспомнить. Когда во ВНИИ ядерной геофизики и геохимии зашла речь об исследованиях на радиоактивность и был назван срок в сто тысяч лет, в разговор вступил заведующий лабораторией, кандидат физико-математических наук О. Горбатюк.
— Не стоит спешить с выводами, — возразил он. — Судя по продуктам распада горня, возраст нашего образца не более 30 лет…
«Социалистическая Индустрия», 1985 г.
А ЕСЛИ БЕЗ ПРЕДУБЕЖДЕНИЙ?