No Featherbed for Me (СИ)

Арья была уже хорошенько пьяна, когда кто-то постучал в ее дверь. Она не желала отвечать и тратить энергию на разговоры со своими родственниками, но, когда дверь отворилась, в комнату вошла мертвенно-бледная Эшара. При виде нее, внутри Арьи будто что-то переломилось, и она начала истерично рыдать, плача сильнее, чем когда-либо раньше, но у нее были на то причины. Она плакала за Рэйнис, за Эймона, за Алисанну, за Эйгона, которого когда-то так сильно любила, за глупую девчонку, которая однажды просто сбежала в никуда; за покойного Неда Дейна, который любил ее так по-глупому, за Ренли, который любил ее, несмотря на боль, причиненную ему; за позор, которым клеймила брак Сансы, за свою любовь к Джендри, который, даже после всего, продолжал любить ее. К тому моменту, как слез больше не осталось, день уже сменился ночью, а Эшара все еще прижимала ее к своей груди, поглаживая ее волосы и нашептывая что-то бессмысленное, как часто поступала с ее детьми, чтобы успокоить их.

- Ты хорошая мать, - выпалила Арья, в очередной раз всхлипнув, и еще сильнее прижалась к Эшаре, словно маленький ребенок в поисках успокоения.

- Как и ты, - Эшара поцеловала ее в макушку, - и, когда-нибудь, ты поймешь цену твоего сегодняшнего поступка.

- Я все еще люблю его, - прошептала она. – Если бы мы остались в Эссосе, мы бы прожили всю нашу жизнь счастливо.

- Возможно, - признала Эшара, - но Эйгон слишком похож на Рэйгара, в нем слишком много его грусти. От него ожидают слишком многого, чтобы он мог быть просто свободен. Визерис, Иллирио, Джон – они наполнили его сознание воспоминаниями о принце, который был неосторожен в своих суждениях, и подсказали ему единственное возможное решение, чтобы удержать королевства. Уверена, девчонка Тирелл поможет ему в этом, но не думаю, что он сможет вынести последствия.

- Я уверена, что Иллирио найдет, чем его утешить, - злобно ответила она.

Эшара заставила Арью поднять на нее взгляд.

- Ты правда считаешь, что потеря детей никак не огорчит его? Ты думаешь, что он сможет себя когда-нибудь простить за то, что ему придется взглянуть Рэйнис в глаза и сказать ей, что она не его настоящая дочь?

- Я ненавижу людей, которыми мы стали.

- Так стань кем-то другим, - ответила Эшара, слегка улыбнувшись. – За то время, что я знаю тебя, ты была леди Штормового предела, беглянкой, матерью, членом кхаласара, одичалой и королевой. Ты можешь быть кем угодно, Арья. Это твой дар, который ты передала своим детям.

- Я не…

- Твоя дочь разговаривает на общем языке, на валирийском, дотракийском и языке первых людей, - перечислила Эшара. – Она сидит в седле не хуже любого рыцаря, и она самый приспособленный к жизни ребенок из всех, что я встречала. Твой сын читает в два раза лучше, чем любой ребенок старше его хоть в три раза, и уже начал играть на арфе. Алисанна мила, добра и умна, а ведь ей всего два! Эти дети полагались лишь на тебя больше половины своей жизни, и они прекрасны. Фамилия никогда не изменит этого.

Слезы подкатили к глазам Арьи, но она заставила себя сдержать их.

- Спасибо тебе.

Вытерев раскрасневшееся лицо Арьи, Эшара приказным тоном проговорила:

- Сейчас ты встанешь, приведешь себя в порядок, и мы пойдем ужинать. Ты войдешь в зал с высоко поднятой головой, как Старк из Винтерфелла, как мать драконов, и напомнишь Джессе Тирелл, что ей никогда не стать такой женщиной, как ты.

Потребовалось огромное количество косметики, чтобы скрыть покрасневшую кожу ее лица, но, впервые, Арье было все равно. Она надела свое лучшее платье из тончайшего синего шелка, сшитое специально для коронации, которой не суждено более состояться. Она даже сидела смирно, пока Эшара собирала ее локоны в прическу, открывающую красивую линию ее шеи. Когда она застегнула драгоценное ожерелье вокруг ее шеи, Арья неотрывно следила за своим отражением, повторяя про себя слова Эшары.

Я Старк из Винтерфелла, мать драконов.

Все разговоры вмиг стихли, когда она вошла в зал, но Арья не обратила на это никакого внимания. Вместо этого она прошла к своему месту с нескрываемой гордостью и достоинством, и заметила, как Визерис обменялся нервными взглядами с Мейсом Тиреллом и Петиром Бейлишем.

Я Старк из Винтерфелла, мать драконов, а лютоволк не дрожит перед цветами и пересмешниками.

Никогда раньше Арья не вела себя настолько царственно, и, когда она сделала первый глоток из своей чаши, Арья могла поклясться, что Джон Коннингтон улыбнулся ей.

========== Часть 7.6 ==========

- Он поступил с тобой неправильно, - сказала Санса, присоединившись к Арье, расположившейся перед Красным замком; ее весеннее желтое платье прекрасно оттеняло цвет ее волос. Люди Старков заканчивали погрузку сундуков, лошади были уж подготовлены к долгому путешествию обратно в Винтерфелл, и Арья была удивлена тем, что ее сестра решила отыскать ее, разговаривая так, будто между ними не было никаких размолвок.

- Я думала, что это обрадует тебя.

- Обрадует? – шокировано повторила Санса. – С чего бы это должно было меня обрадовать?