No Featherbed for Me (СИ)

- Я не Алисанна, так что не рассказывай мне сказки о справедливом и добром короле Эйгоне. Может, я и была ребенком, когда мы покинули Королевскую гавань, но я помню все. Я помню слова Мейса Тирелла и Петира Бейлиша в подземельях. Это они организовали наше падение, и я позаботилась, чтобы Эймон и Алисанна знали об этом.

Животный страх в одно мгновение обжег вены Арьи.

- Что ты сделала? В какую игру ты играешь?

- Я не играю, - отрезала Рэйнис. – Пусть король приезжает со всеми своими глупыми подданными. Ты, дедушка и дядя Робб можете изображать покорность, но ничто на свете не заставит меня преклонить колено.

Понизив голос, Арья умоляла ее:

- Не ищи себе проблем, Рэйнис. Если мы можем жить в мире…

Рэйнис злобно сплюнула на землю.

- Вот он, твой мир. Я проклинаю их всех: Тиреллов, Мизинца, Вариса, Визериса и всех остальных трусов, которые улыбались нам в лицо, планируя наше изгнание. Я проклинаю короля за все его рассказы о жизни, которая меня ждет, и которую он украл у меня, и я проклинаю верховного септона за то, что он служит Мейсу Тиреллу, а не Семерым.

- Рэйнис…

Ее дочь приблизилась к ней, напряженная, словно струна, и продолжила:

- Может, твоя битва и окончена, но моя еще и не начиналась. Я была рождена не для того, чтобы кланяться, и не собираюсь начинать. Ты можешь жить в мире с моим отцом, но, до тех пор, пока я не верну то, что было украдено, он не получит от меня ничего, кроме презрения.

Было время, когда Арья думала, что Рэйнис была истинной дочерью своего отца, но теперь она осознала нечто совсем иное.

Рэйнис все больше и больше становилась её дочерью, и Арья искренне надеялась, что она не повторит глупых ошибок своей матери.

_____________________

Она обнаружила Брандона в его спальне с септой Мейв. Мальчик отчаянно сопротивлялся ее попыткам натянуть на него шелковую тунику и бархатный плащ, на которые Арья потратилась специально ради прибытия короля. Несмотря на то, что его только что вымыли, его непослушные черные волосы торчали во все стороны, и септа Мейв, которая была женщиной крайне миролюбивой, явно теряла терпение.

- Мама, помоги! – прокричал Брандон, увидев ее, и выскользнул из рук Мейв, чтобы подбежать к матери.

- Леди Арья, - начала было септа, но Арья лишь подняла руку, уже заранее зная, что та хотела ей сообщить.

- Я сама одену его, - заверила ее она. – Не могли бы вы проверить Алисанну и Эймона и удостовериться, что они выглядят достойным образом? Король все ближе, пока мы тут беседуем.

Когда она осталась наедине с Брандоном, Арья наклонилась к нему, заглянув в его серые глаза.

- Неприлично вести себя так, когда тебе всего лишь пытаются помочь.

- Мне не нравится эта одежда.

Арья указала на свое платье.

- Думаешь, мне нравится эта?

Брандон хихикнул, уткнувшись в плечо Арьи.

- Нет.

Она резко подхватила его на руки и играючи бросила на матрас, так что несколько перьев взлетело в воздух. Когда он встал на колени, покорно вытянув руки, чтобы она смогла наконец одеть его, сердце Арьи болезненно сжалось. Брандон был ее последним ребенком, и уже почти мужчиной. В отличие от Эймона, его мало интересовали уроки с мейстером Лювином или занятия музыкой. Брандон был самым активным из ее детей, постоянно бегал, дрался или лазал повсюду. В то время, как Эймон занимался фехтованием лишь потому, что это было необходимо, Брандон мечтал стать рыцарем королевской гвардии и не расставался со своим деревянным мечом, умоляя доверить ему настоящую сталь. Он был не так разговорчив, как Рэйнис и Алисанна, не так разборчив в выражениях, как Эймон, но Брандон всегда был самым честным со своей матерью, когда дело касалось того, что его беспокоило.

- Алисанна сказала, что король Эйгон ее отец, - проговорил Брандом, пока Арья возилась с его одеждой.

- Ты уже знал об этом, - заметила она, просовывая одну из его рук в рукав серого плаща.

Брандон кивнул, когда она начала застегивать плащ.

- Но мой ли отец король Эйгон тоже?

Арья остановилась, вглядевшись в его красивое лицо. Когда она рассказала о своей беременности по прибытию в Винтерфелл, Кейтилин и Нед решили, что это ребенок Эйгона. Арья знала, что у Робба были подозрения, но ее старший брат ни разу не задал ей ни единого вопроса, так что, когда родился Брандон, унаследовавший старковскую внешность, всех перестал волновать вопрос о его отце.

Последнее письмо, которое она получила от Эйгона, пришло через несколько дней после рождения Брандона, и ей даже казалось, что трехглавый дракон на королевской печати насмехается над ней. Когда Арья наконец собралась с силами, чтобы прочитать его, то не обнаружила в нем ни обвинений, ни оскорблений. Вместо этого, он поздравил ее, сказал, что увеличит сумму, которую выделяет на ее обеспечение, а затем написал то, что лишь распалило ненависть и злобу, тлеющую в ее сердце.

Я признаю Брандона Сноу своим сыном, если ты этого хочешь. От меня он или нет, для меня будет честью назвать любого твоего сына своим.